Это был замечательный день. Встать пришлось рано, часов в пять утра, когда и без того совсем лёгкие сумерки летней приполярной ночи начали растворяться в свете приходящего дня. Времени на утренний чай уже не оставалось. Быстро схватил кофр с аппаратурой и штатив, выскочил из маленькой избушки. Всё окружающее пространство было заполнено густым туманом, виден лишь ближний берег озера и отдельные силуэты деревьев вокруг базы. Но было понятно, что туман скоро рассеется, гонимый лучами восходящего солнца и над озером вновь, как и вчера, откроется безупречно голубое небо. Этот, ещё только зарождающийся день, уже сулил массу незабываемых картин. Удачную позицию и ракурсы для съёмки присмотрел ещё вчера, в полукилометре от базы. Успел как раз вовремя, когда однородная масса тумана, управляемая теплом ещё не поднявшегося из-за гор солнца, начала приобретать определённую структуру, а окружающий мир рельеф и насыщенные цвета. Теперь главное было не упустить все происходящие трансформации и использовать вновь возникающие состояния.
Назад возвращался, когда туман уже полностью рассеялся, а поднявшееся над горами солнце пропитало своим светом и эти горы, и большое озеро в межгорной котловине, и чистое голубое небо. Лишь над дальним хребтом завис небольшой лоскут лёгкой облачности, не сулящий ничего дурного.
Во второй половине дня ничто не помешало совершить поход с фотосессией вниз по реке, вытекающей здесь неподалёку из озера. Небольшая речушка, выходя из озера, дальше течёт в узкой долине, теснимой с обеих сторон окружающими горами, не дающим ей разогнаться. Стоит только весело запрыгать по камешкам перекатов, как тут же начинается очередной затяжной плёс, где не видно движения воды, зато можно видеть, как в изумрудно-зелёных омутах спокойно разгуливают стаи сытых хариусов, а берега здесь устилают поля белой пушицы.
День завершал километрах в четырёх от базы. Здесь подыскал удачный ракурс на одном из плёсов, где ветер почти не тревожил спокойную гладь реки и на её поверхности отражались горы, небо и облака. Расчёт оказался верным, закатное солнце зажгло и горы и небо и облака и их отражения, окрасив сначала в розовый, а затем во всё более сгущающийся красный цвет. Всё это продолжалось до тех пор, пока горы совсем не погасли, после чего начали погружаться в синеву лёгких сумерек. Но красивые облака над горами ещё долго горели, пока тоже не померкли. Всё, теперь можно спокойно возвращаться к жилищу, уже почти двенадцать ночи.
На базу вернулся около часа ночи. Благо, что в июле здесь можно ходить круглосуточно. Даже в самое тёмное время достаточно светло. Ещё днём, перед тем как уйти, предусмотрительно протопил баню. Она, конечно, за это время почти остыла, но вода горячая есть, стоит только бросить немного дров в печку и после лёгкого ужина можно смыть благостную усталость этого замечательного дня. Ведь завтра, а точнее уже сегодня ухожу с этой базы, и следующая баня будет совсем не скоро, только на базе Маргаритто, что на Омулёвке, откуда пришёл больше недели назад. А здесь озеро Большой Дарпир, его северная оконечность, откуда вытекает река Дарпир-Сиен и это самая дальняя и самая северная точка моего маршрута. Здесь уже территория Якутии. Теперь же предстоит вернуться обратно, в Магаданскую область, где и ожидает основная часть работы.
Это был всего лишь один из дней продолжительной фото-экспедиции в южных отрогах хребта Черского, на границе Якутии и Магаданской области. За более чем два месяца в условиях практически автономного существования наедине с дикой, первозданной природой не многие дни были настолько замечательными. Подобного рода экспедиция в моей практике далеко не первая. Выбор территории исследований не был произвольным. Собственно говоря, это был заказ от одного из самых крупных золотодобывающих предприятий Магаданской области. В задачу входило проведение пейзажной фотосъёмки в красивых местах Сусуманского района. Материалы этой экспедиции предполагалось в дальнейшем использовать в фотоальбоме.
Если внимательно рассмотреть карту Сусуманского района, то на самом севере его можно обнаружить довольно крупное озеро с необычным названием – Момонтай. Тут же неподалёку ещё и более крупное озеро Малык и масса других разнокалиберных озёр, разбросанных по округе и окружённых горными хребтами – Оханджа, Черге, Улахан-Чистай. Эти горные массивы являются южными отрогами глобального горного сооружения - хребта Черского. А чуть севернее Момонтая, за рекой Омулёвкой лежит и двойное озеро Дарпир, в широкой долине между Улахан-Чистаем и Омулёвским среднегорьем, но это уже относится к Якутии, клином здесь вдающейся в Магаданскую область. Во всей этой картине явно просматривается некая общность, что придаёт на плоском рисунке карты определённую целостность этой территории, делает её единой и притягательной, будто какую-то таинственную сущность. Вот эту географическую и ландшафтную сущность и необходимо было познать в реальности.
Озеро Момонтай расположено в сотне километров севернее Сусумана, и добраться туда не так-то просто. До Буркандьи, одного из многочисленных закрытых и нежилых теперь колымских посёлков ещё пока существует кое-какая дорога, по которой можно проехать на обычном транспорте. Это шестьдесят километров, а дальше только на вездеходе. К счастью, проблему с заброской помог решить заказчик. К тому же, параллельно со мной едет команда, которая будет сплавляться по реке Омулёвке. Так что, на первом этапе экспедиция проходит в некотором составе. Но, к сожалению, местность здесь оказалась настолько труднопроходима, что до места назначения нас не смогли доставить даже на вездеходе. Хотя озера Момонтай достичь удалось, но планировали добраться до базы на реке Омулёвке, откуда мои сотоварищи собирались начать сплав. А это ещё тридцать километров. Там же и я хотел начинать работу.
Вот и первые трудности путешествия. От Момонтая можно сплавиться по вытекающей из озера одноимённой реке, которая затем впадает в Омулёвку и таким образом добраться до нужного места. Очевидно, что именно таким образом мы и поступили. В подробностях слишком долго, но на деле всё оказалось не просто. У нас довольно большой катамаран, но река слишком каменистая и в ней мало воды, зато груза слишком много. В результате пришлось сочетать сплав по труднопроходимой реке с обычным перетаскиванием груза на себе. Тем не менее, до базы Маргаритто на Омулёвке всё же удалось добраться.
На базе встречал Артём, единственный её обитатель. Мы знали о его существовании, но полной уверенности, что он на месте, конечно, не было. А вот для него наш визит был полной неожиданностью. База Маргаритто названа так по её основателю, фотографу из Сусумана, явно с итальянскими корнями. Здесь, на берегу Омулёвки, сразу ниже порогов поставили несколько лёгких, летних домиков для потенциальных туристов и рыбаков. Не знаю истории самого Маргаритто, но теперь этой базой владеет семья Артёма. Его родители, которые живут в Магадане, взяли в аренду на 25 лет огромную территорию, от Дарпира до Момонтая, где собирались зарабатывать деньги на коммерческом туризме. Но пока дело ограничивалось тем, что сослали сюда сына, который ловит рыбу и охотится только для себя. Да, вероятно, так оно и будет впредь. Уж очень непросто и накладно сюда добираться. Артём полукровка, его отец эвен, а мать русская. Он тут круглогодично живёт, вот уже безвылазно несколько лет. Парень вообще работящий, отстроил себе большую избу, баню, даже для собаки срубил будку в виде микроизбушки. Гости тут не часто случаются. Летом путешественники, вроде нас, реже, чем раз в год. А зимой чуть поживее, и отец на промысел приезжает, и другие его товарищи.
На Омулёвке пришлось расстаться с командой, к которой уже привык за эти дни. Им предстояло пройти реку, известную своим каньоном. А мне же предстояло фотографически освоить обширную территорию. И быть первым основным объектом выпала честь озеру Дарпир. Вернее Дарпирам, как тут говорят. Это два отдельных озера – Малый и Большой Дарпир, соединённые небольшой протокой. Озёра находятся к северу от базы на Омулёвке. Ближнее - Малый Дарпир, до него восемь километров. Чтобы иметь возможность свободно передвигаться по озёрам, приходится нести с собой лёгкую надувную лодку, плюс довольно много фотоаппаратуры, снаряжение и продукты. Короче говоря, в один раз перенести всё не получается. Поэтому груз перемещаю челноком, разделив его на две части. В результате, к Малому Дарпиру удалось дойти только за два дня.
На северном берегу Малого Дарпира когда-то функционировала метеостанция. Но девяностые годы не пережила и уже достаточно давно закрылась. Там всё в разрухе, но остался ещё дом, в котором можно жить. Разумно было именно здесь обосноваться и использовать это жильё в качестве основной опорной точки для работы на озёрах. Тем более что самые удачные ракурсы здесь оказались неподалёку, на берегу. Особенно в закатное время, когда за озером загораются горы Омулёвского среднегорья, а в самом озере острова, освещённые низким солнцем.
Здесь навестил совершенно неожиданный гость. От Артёма знал, что в дальнем конце Большого Дарпира, куда ещё только собираюсь в ближайшее время, есть небольшая рыбацкая база и сейчас её вроде сторожит некий Егор. Но то, что увижу его здесь, совершенно не предполагал. Егор тоже не ожидал тут кого-то встретить. Это он просто мимо проходил к своему брату в Кунтэк, заброшенный эвенский посёлок, в котором когда-то жили оленеводы. Теперь там только брат его и живёт, да может быть ещё пара человек. С дальнего конца Большого Дарпира сюда больше десяти километров, а до Кунтэка ему ещё около тридцати на ночь глядя. Причину такой прогулки Егор объяснял тем, что поломались очки, а по рации брат сообщил, что вроде подвезли. Вот это поход к окулисту. Но Егор совсем налегке, только ружьё, да собака рядом, быстро добежит. Тем более в сторону Кунтэка по Дарпир-Сиену ведёт довольно сносная по местным меркам дорога. Говорят даже на «Урале» можно летом проехать, а зимой уж тем более. А дальше за Кунтэк и до Сусумана эта дорога выведет. Где-то там, километрах в пятнадцати по дороге, в районе перевала когда-то был оловянный рудник, где руду добывали заключённые. И где-то как раз здесь их гнали по этапу. Интересно могли ли эти люди хоть как-то воспринимать и восхищаться той красотой, которую посчастливилось увидеть и познать мне, но совсем в других условиях. По себе знаю, когда совсем тяжко, то и не видно ничего вокруг.
На Дарпирах провёл около десяти дней. Освоил и Большой Дарпир, где обосновался в избушке рыбаков, в северной его оконечности. Кроме Егора там никто не живёт, да и того так и не дождался обратно из Кунтэка. На этом контакты с местным населением огромной территории и ограничились. Обратный путь к Омулёвке также занял два нелёгких дня.
У Артёма, конечно, немного погостил. Но нужно было двигаться дальше, а вернее назад, к Момонтаю. Это озеро рассматривал как основной объект работы и предполагал там провести наибольшее количество времени. От базы на Омулёвке до Момонтая нужно преодолеть тридцать не простых километров. Особенно учитывая, что опять нести всё приходится челночным способом, иначе никак. В результате на дорогу пришлось потратить пять дней.
На Момонтае случилась новая встреча с людьми. В северной оконечности озера, одна из местных старательских артелей не так давно поставила несколько домиков. Иногда, вернее сказать довольно редко, они сюда приезжают, чтобы отдохнуть и порыбачить. Вот как раз такое совпадение и случилось, что застал здесь хозяев. Правда, в компании пришлось прожить только первые четыре дня. Всё остальное время наедине с Момонтаем.
Домики поставили на песчаном берегу под небольшим взгорком. А рядом из озера вытекает одноимённая река. Но вытекает не просто, а очень даже причудливо. В этом месте озеро, будто нарочно, перегородили песчаными косами, и река нашла в них свой извилистый путь. Но, пройдя сквозь эту преграду, река вновь примерно на километр разливается озером, и лишь затем начинает свой ход как обычная река. Вот именно в конце этого прохода в песчаных косах и берёт замечательно на блесну хариус и мальма.
Надо сказать, в этой части озера берега вообще поражают своим обличьем. На первый взгляд настоящие песчаные дюны вокруг. На самом деле это так активно когда-то, ещё в ледниковый период, сами ледники поработали. Перетёрли граниты до состояния мелкой крошки, почти до песка, нагромоздили моренными холмами. Да и сами местные озёра, в основном, дети того ледникового периода, именно ему обязаны своей родословной. Не обошлось здесь, конечно, и без местного брата бога Эола. Ветер дует очень часто и тоже немного участвует в формировании облика местных берегов. На Момонтае провёл три недели. Но не всё время жил на базе. Делал ещё и вылазки по нескольку дней в горы Оханджа к горным озёрам, а также к озеру Урультун.
Теперь пришёл черёд озера Малык, третьего крупного объекта этой экспедиции. Туда переместился обычным способом, то есть челночными переходами за два дня. Малык здесь самое крупное озеро и жить там пришлось в разных местах, чтобы освоить его подробнее. Ещё когда рассматривал на карте очертания Малыка, обратил внимание на большой залив в его западной части, глубоко вдающийся в горный массив Оханджа. В дальнюю оконечность залива впадает река, которая тоже называется Оханджа. Предположение, что этот залив может оказаться наиболее привлекательным с фотографической точки зрения, на месте оказалось верным, но несколько неожиданным. Маленький кусочек пустыни, вот что представляет собой это местечко. Река за многие годы перетащила огромную массу белого гранитного песка, разложила косами на своём устье. А дальше резким обрывом начинается озёрная глубина. Говорят Малык очень глубокое озеро, метров триста точно есть. И оно явно тектонического происхождения, хотя ледник тоже здесь поучаствовал. Так вот из этого песка местные ветры соорудили настоящие дюны. Даже часть леса засыпало, торчат прямо из песка наполовину высохшие лиственницы. А кое-где и просто причудливо источенные ветром и песком отдельные остовы бывших деревьев. И, наконец, по склону, изогнутой полосой несколько сотен метров протянулся совершенно открытый участок рыхлого песка, это уже настоящие дюны, нанесённые ветром. А тут ещё и тёплый, солнечный день выдался. Так что полная иллюзия пустыни где-то в гораздо более южных краях. Вот только цепочка совсем свежих медвежьих следов на песке возвращала к действительности.
Тот тёплый денёк, в двадцатых числах августа, оказался последним таковым в этом сезоне. На следующий день началась затяжная непогода, и песчаный ландшафт уже больше не вводил в заблуждение по поводу осваиваемого региона. Причём непогода оказалась настолько серьёзной, что конец августа здесь напоминал скорее зиму или, по крайней мере, позднюю осень. Целую неделю температура воздуха вряд ли поднималась выше нуля, и всё вокруг занесло снегом. Малык почернел, и берега его сотрясались от падающих на них тяжёлых волн. Пришлось искать приют в убогих рыбацких избушках, разбросанных по берегам. Лишь в начале сентября вернулась нормальная солнечная погода, но летнего тепла уже не было, а по ночам начались законные заморозки. К этому моменту и золотая осень пришла в эти края, раскрасив всё в удивительные и безумно яркие цвета. Осень здесь быстротечная, ещё более чем лето. Вот только ещё лиственницы были зелёными, потом стали жёлтыми и оранжевыми, а сегодня уже коричневые и осыпают землю своими иголками.
А десятого сентября за мной приехал вездеход. Так закончилась очередная экспедиция в поисках земного или, может быть, божественного совершенства. И ещё одна отдельно прожитая жизнь.
