Так уж неожиданно сложилось, что почти сразу после большой фотоэкспедиции в Магаданской области, пришлось снова собираться в дорогу и осваивать уже совсем другую территорию. Впрочем, эта территория была уже достаточно мне знакома. В издательстве захотели получить съёмку золотой осени на Кавказе, там, в начале октября как раз самый разгар и буйство красок в горах. После трёх месяцев на диких берегах Охотского моря в Магаданской области, трёхнедельная командировка на освоенный Кавказ казалась лёгкой прогулкой и не заслуживающим особого внимания эпизодом. Да, по сути, так оно и было и не стоило бы даже об этом рассказывать, если бы не одно событие, вернее встреча, случившаяся в горах. О чём и расскажу немного.
Итак, очевидным казалось пройти какой-то небольшой рабочий маршрут на территории заповедника. В заповеднике уже бывать приходилось, менее чем два года назад, места знакомые. В прошлый раз довольно легко и удачно удалось договориться с директором заповедника. Тогда даже хорошего проводника выделили для этого мероприятия. И на этот раз тоже были самонадеянные представления по поводу предстоящего. Впрочем, времени на подготовку всё равно не было, поэтому оставалось рассчитывать на удачный экспромт.
В Сочи остановился у друга, с которым когда-то ходили в глубокие кавказские пещеры. Мало того, Коля согласился также принять участие в походе. Оставалось только решить вопрос с директором заповедника, закупить продукты и можно приступать непосредственно к работе. Вот тут и получил наказание за надежду на авось. Начало совсем не задалось. Просто даже самого директора не удалось выловить, а по телефону он отказался решать вопрос. Так уж устроены эти заповедники, всё зависит от одного человека, будто он и есть полноправный хозяин этой земли, на самом деле являющейся общечеловеческим достоянием. Система охраны природы в нашей стране никогда не вызывала у меня положительного отклика. Но разговор не об этом. Думаю, стоит опустить этот период в истории, когда было потеряно несколько дней драгоценного времени, да ещё самой прекрасной погоды. Рассказ ведь не о том.
Короче говоря, удалось всего лишь получить разрешение на небольшой платный маршрут к турприюту Холодный. Мы его, то есть маршрут, конечно, слегка модифицировали. Пошли не через кордон Лаура, как все ходят, а через кордон Пслух. Таким образом, захватывали в дополнение к основному, ещё один участок, под названием гора Коготь. Коля тут когда-то ходил, но это было лет десять назад, поэтому тропу так и не нашёл. Да может быть сейчас тут никто и не ходит. Короче говоря, к нескольким дням нервного ожидания и бесполезного дёрганья добавился ещё один день муторного подъёма куда-то вверх, в непонятном направлении, да ещё и в сплошной дождь по мокрому лесу. Лагерь устраивали уже по темноте, так и не выйдя на открытое место у границы леса, в альпийскую зону. Место для ночлега оказалось совсем неудобным, тесным и неуютным, воду пришлось брать из лужи.
Ситуация кардинально и в лучшую сторону изменилась только на следующий день, уже девятый день моего пребывания на Кавказе, причём ещё ночью, когда прекратился дождь. Утро поразило, толстенные и высоченные кавказские пихты упирались своими острыми вершинами в безупречно чистое и пронзительно голубое небо, а высокие вершины гор белели свежевыпавшим снегом.
А жизнь-то налаживается. Оказалось, что и лес кончается неподалёку, и подниматься осталось совсем немного. Через пару часов у нас уже стоял новый лагерь, в новом месте под горой Коготь, на склоне, обращённом в долину Мзымты и отсюда хорошо видна Красная Поляна. А самое главное, здесь осень в самом разгаре, краски такие яркие, что даже глаз режет. Да и вообще ракурсы самые благоприятные.
Под Когтем провели два дня и ночевали две ночи. После этих двух дней сразу стало спокойнее, уже набран некоторый материал, пусть недостаточно, но с пустыми руками точно не вернусь. Дальше решили перебираться в сторону приюта Холодный. Для этого пришлось подняться ещё выше на гору и через небольшой перевал спуститься к так называемому Бзерпинскому карнизу. На карнизе стоит небольшой балок, то есть вагончик, в котором можно при надобности переночевать. Здесь вообще много народа проходит, тут как раз и есть платный маршрут на Холодный. Балок стоит на краю обрыва, где начинается крутой спуск вниз, в долину, к Красной Поляне. А в обратную сторону, соответственно, хорошо набитая тропа к Холодному. Вот оттуда и пришло первое известие о главном персонаже рассказа.
Когда прибыли на карниз, никого там не обнаружили и у нас были некоторые раздумья, оставаться ли на ночёвку здесь или двигаться сразу к приюту. Против того, чтобы оставаться, весомым аргументом выступало некоторое ощущение неуюта, основной причиной которого является запущенность и грязь, оставленная многочисленными здесь туристами. Но для съёмки есть достаточно возможностей. Принятию решения помогли вскоре прибывшие два путника со стороны Холодного. На наш вопрос о наличии людей на приюте мужики ответили утвердительно.
- Там семь человек и Оля.
Понятно, место занято, значит нужно оставаться здесь. А вот наличие ещё какой-то дополнительной Оли как-то сразу насторожило. Выяснилось, что эта девушка ещё месяца два назад пришла сюда с одной группой, да так и осталась. Живёт в избе на Холодном, ходит по окрестностям в очень лёгкой, летней одежде, иногда ночует прямо в лесу, подстелив под себя травку, кормится тем, что оставят проходящие туристы. Правда, путники объявили, что завтра группа уходит вниз и забирает с собой Олю.
Мужики не задержались, им ещё нужно успеть в Красную Поляну до темноты. Коля занялся хозяйством, а я пошёл на склон, ещё пока освещённый уходящим солнцем, в надежде выловить интересные моменты. Но далеко не ушёл, заметил идущую по тропе сверху группу. Сразу стало понятно, что это именно те туристы, о которых говорилось. Не понятно, то ли планы изменились, то ли кто-то что-то перепутал. Не дожидаясь встречи, срочно побежал обратно. Было очевидно, что раз уж дело к вечеру, то люди собираются ночевать здесь, а соответственно приют, наверное, свободен.
Так оно и оказалось. Вот только Оли с ними не было, отказалась возвращаться в цивилизацию. На наши расспросы ребята успокоили, что девушка хотя и со странностями, но вполне адекватная. Однако беспокоило одно обстоятельство, сегодня ещё днём вроде бы ушла на ледник, и никто однозначно не мог сказать о её намерениях вернуться к вечеру обратно. Ну что же идём на приют, а там посмотрим на эту Олю.
Тропа здесь хорошая, идти всего часа два. Добежали легко и просто, несмотря на то, что к избе пришли уже совсем по темноте, правда помогала полная луна. И что же? А ничего, вернее никого там не обнаружили. На нарах лежал спальник, кое-какие вещи и мобильник на подоконнике, а вот самой хозяйки вещей нет. Эта странная персона, конечно, занимала наши мысли. Мы даже с Колей поделились между собой, как каждый из нас представляет её. Удивительно, но всё очень совпадало. Забегая вперёд, скажу, что и с реальным обликом это совпало. Не думать об этом не могли, ведь если Оля действительно ушла на ледник, а, судя по рассказам, одета она очень легко, по-летнему, то это может плохо кончиться. Сейчас уже совсем не лето и это горы, да ещё никогда не тающий ледник на крутом склоне гор, а по ночам уже откровенные заморозки. Предыдущие ночи не очень-то спалось в лёгком спальнике, в холодной палатке. И что же делать, если вдруг не появится эта снежная леди. У меня к тому моменту уже почему-то сложилось представление, что человек просто бежит от жизни и, наверное, это его право и выбор, поэтому нужно успокоиться, ведь всё равно её сейчас не найдём. Да никто внятно и не сказал, куда она действительно могла пойти, на ледник или где-то ещё гуляет. А Коля когда-то был в этих краях внештатным спасателем и немало народа повытаскивал из пещер, некоторых, к сожалению, уже по ту сторону жизни. Поэтому профессиональный рефлекс не давал относиться к ситуации спокойно.
Короче говоря, ни ночью, ни утром Оля так и не появилась. Утром же был такой крепкий мороз, что у меня даже ноги замёрзли в хороших ботинках, пока бегал по окрестностям с камерой и штативом, встречая восход солнца. Мы, конечно, были в недоумении и не знали, что предпринять. Если Оля действительно заночевала где-то на леднике, то вряд ли вернётся после такой холодной ночи, да ещё в лёгкой одежде. Или она где-то в другом месте? Искать ли и где искать, ведь ничего конкретно не знаем. Ничего кардинального так и не стали предпринимать и даже как-то успокоились. Этот день оставались на приюте, у меня было полно работы прямо поблизости, Коля занимался своими делами. А на следующий день решили уйти на Семиозёрье. Так называется одно интересное место, менее чем в паре часов ходьбы, на водоразделе между Уруштеном и Лаурой. Там действительно семь небольших озёр, и это место никак нельзя было упускать. К тому же, погода пока благоприятствовала работе. Оля так и не появилась.
На озёрах провели день, одну ночь и почти весь следующий день. Сначала были намерения остаться ещё на ночь, и лишь потом возвращаться на приют, но во второй половине дня небо со стороны моря вдруг начало мутнеть и близкий приход непогоды стал очевиден. Как-то спонтанно решили собраться, всё равно в непогоду здесь делать нечего, а пережидать лучше в избе, чем в маленькой палатке на открытом, безлесном месте.
К избе подходили уже в густых сумерках, с первыми, пока ещё скудными каплями дождя. Сначала слегка пахнуло дымком, а потом и огонь костра увидели рядом с домом. У костра, в одиночестве, сидела девушка. В одной руке сковородка с макаронами, в другой ложка. Кажется, это то, что мы подумали.
- Ты Оля?
-Да. Хотите макароны?
Как-то, даже слегка растерялись, и не знаем, что говорить. После нескольких несущественных фраз всё же подошли к основному вопросу. Ответ был утвердительный. Оля действительно всё это время была на леднике. Даже не верилось.
- Ну и как же ты выжила, вот прямо в таком виде гуляла. В это время на ней был лёгкий свитер и навёрнуто что-то вроде платка вместо юбки.
- Да нет, ещё меньше одежды было. Ходила туда-сюда, чтобы не замёрзнуть.
А это туда-сюда длилось ведь два дня и две ночи. Получалось, что Оля действительно провела всё это время на леднике. Вначале увлеклась, забралась слишком высоко, а по темноте уже и не нашла спуска. Нормальному человеку действительно бы не выжить в таких условиях. Но в этой голове что-то не так. Можно предполагать различные причины такого поведения, вплоть до такого странного варианта суицида, но инстинкт самосохранения оказался достаточно силён и не дал погибнуть. Если бы остановилась ночью отдохнуть, то, наверное, уже навсегда. Порой ей уже и казалось, что проще остановиться и закончить мучения. Дошла и до состояния галлюцинаций, когда голоса стала слышать ниоткуда. В первую ночь продержалась, но видно таково было состояние, что только лишь к вечеру следующего дня спустилась вниз, к лесу и провела там вторую холодную ночёвку, хотя отсюда до приюта не больше часа ходьбы. Лишь третьей ночью попала в дом. К тому моменту видно дошла до такого состояния изменённого сознания, что, войдя в закрытую снаружи избу, совсем не сомневалась, что внутри кто-то есть. Ей казалось, что на верхних нарах в спальниках лежат парень и девушка и воркуют что-то между собой. Чтобы не мешать, потихоньку влезла в свой спальник и легла спать. Лишь некоторое время спустя немного пришла в себя и поняла, что никого на самом деле нет.
Вот такая история. А холодные, вернее даже морозные ночёвки оставили на Оле и свои видимые следы, кожа на ногах почти по всей поверхности покрылась коростой, хорошо ещё только кожа пострадала, внутреннее переохлаждение не дошло до необратимой стадии. Поистине возможности человека неизвестны и лежат они где-то в голове.
Вообще вид у Оли был, мягко говоря, не очень соблазнительный. Так и хотелось поверить, вот она и есть самка снежного человека, действительно существует. Кстати, в поисках йети наша героиня тоже успела поучаствовать ранее и свято верила, что видела его логово где-то в лесах Кировской области. Мои сомнения на эту тему были категорически отвергнуты. Впрочем, не одна же она такая, может быть, кто-то и одичал до такой степени. Шутка!
Весь следующий день хлестал дождь, и нам ничего не оставалось, как сидеть в доме, гонять чаи и разговоры разговаривать. А Оля оказалось очень даже умной и эрудированной девушкой, способной поддержать любую тему. Особенно хорошо ориентируется в восточных философиях, в буддизме и других религиях. Кстати, из Москвы она, преподавала там, в художественной школе. Некоторые её рисунки попались на глаза. Честно говоря, каким-то мраком оттуда веет. Что же творится в душе у этой, ещё совсем молодой девушки. Вот уж действительно, горе от ума. А может быть как раз наоборот, ума не хватает разобраться в потоке информации, отсеять и упорядочить?
На другой день уже запланировали уйти обратно на карниз, а потом и вниз, в Красную Поляну. После нескольких дней активной работы, материала отснято уже достаточно и домой возвращаться не стыдно. Что же делать с Олей? Николай к тому времени уже совсем не напрягался на эту тему. Человек живой и почти невредимый, спасать не нужно, его дальнейшая судьба сугубо личное дело, захочет, уйдёт с нами. А у меня как раз наоборот проснулось стремление к душеспасительству. Всё пытался убедить, что и снег скоро выпадет и выйти тогда будет нелегко. Оля даже вроде и соглашалась, но как-то неуверенно.
К утру дождь прекратился, совсем ничего не мешало поступить согласно плану. А Оля что-то загрустила, вся в задумчивости, даже как-то неудобно. Получается, что насильно человека тащим. В итоге всё же собралась, но нашла для себя компромисс. Решила вместе со всеми вещами, которых совсем немного, дойти с нами до карниза, там уже мобильная связь цепляет, позвонить в Москву, а там видно будет. Дома, кстати, полно семейных проблем и с родителями и с братом, эти новости ей передали до того какие-то туристы. Не хочу останавливаться на этих подробностях, потому как дело личное, но вероятно какое-то отношение к её настоящему восприятию мира имеет, как одна из цепочки причин.
Пока дошли до места, Оля совсем загрустила. Разговор на карнизе с мамой состоялся, а вот после этого Оля ожила, дома всё не так плохо. От намерений спускаться вниз совсем ничего не осталось. Как-то убеждать в обратном теперь уже и не хотелось. Вольному воля. Человек нашёл для себя такой вариант существования, пусть временный, но возможно приносящий даже некоторое ощущение счастья. А внизу ждёт то, от чего и убежала.
На прощание задал один вопрос-версию: - «Ну и что же тебя так колбасит, несчастная любовь? Так это всё временно».
Оля как-то нервно усмехнулась: - «Всё временно».
Тут же слегка обняла, накинула свой небольшой рюкзачишко и побежала радостно обратно на Холодный, будто избавившись от оков, тяготивших её, хотя дело уже шло к ночи, но ей не привыкать ходить здесь по темноте.
Вот такая история случилась в этом небольшом походе по Кавказу, в октябре. А Оля, где-то уже в глубоком ноябре позвонила из Красной Поляны, когда всё же спустилась вниз.