Маршрут второй части прогулки попробуем совершить вместе с профессором Плейшнером или сыгравшим эту роль Евгением Евстигнеевым в фильме «Семнадцать мгновений весны». Сначала мы вернемся на Рыночную площадь, чтобы завершить ее на мосту замка Шлоссбрюкке:
Сначала камера оператора показывает верхнюю часть ратуши:
Потом фрагменты площади, людей. По городку ездят троллейбусы, которых и в помине нет.
Потом появляется сам профессор. Он спускается по ступеням ворот Суконщиков:
выделяясь своей выразительной походкой. Это мы теперь так просто все видим. На самом деле именно на этой лестнице он показывает множество вариантов походки, пока режиссер не утверждает хорошо известный всем вариант:
Возможно, на двухминутный эпизод с площадью и воротами ушел целый съемочный день. И были в нем паузы и съемка атмосферы дня, людей, когда основные актеры могли отвлечься..
С этого момента мы и постараемся не выпускать профессора из виду, заполняя эти паузы, фотографируя много необязательного в поисках единственного, иногда выступая в роли гида.
Кто мешает нам предположить, что при той рассеянности, что сквозила во всем облике профессора, боковым зрением он наверняка отметил бюргерской дом с ренессансным фасадом:
Фильм снимали в конце 60-х и с тех пор ни импозантная ратуша, ни ренессансные ворота Суконщиков, ни бюргерская архитектура Мейсена почти не изменились . Однако режиссер Татьяна Лиознова решала задачу архитектурного и человеческого фона в стремлении – воссоздать в социалистическом Мейсене видимость швейцарского Берна, который в те годы большой съемочной группе из СССР был недоступен по линии КГБ.
Воссоздать атмосферу могло помочь живописное здание с башенкой — бывший дом гильдии суконщиков ( 1523 ) . С 1873 года дом принадлежал семейству Рихтер, которое владело известным винодельческим хозяйством Weingut Vincenz Richter:
Не мог профессор пройти мимо и самого Винсента Рихтера:
Если бы пришлось нашему герою слушать пианиста Святослава Рихтера, то одно это имя заставило бы его замереть перед скульптурой. Однако не мог, по времени лет на 15-20 не совпали. А остановился бы он потому, что трудно было не знать фамилию нашего прославленного музыканта. Но эта фамилия и в Германии распространена как наша Петров.
Но что нам весь список однофамильцев владельца ресторана, если в нем есть имя саксонского художника Адриана Леопольда Рихтера, работавшего на Мейсенской мануфактуре сначала рисовальщиком, потом руководителем целой школы рисовальщиков пейзажа по фарфору.
Работал этот немецкий художник и в Праге. Есть там т.н. «Вилла Рихтер», но связать место с личностью одного из Рихтеров мне пока не удается.
Конечно, профессор Плейшнер не мог пройти мимо этого места, а может быть даже и зашел не по сценарию, узнав, что нигде как в этом ресторане можно познакомиться с саксонскими винодельческими традициями. Вино упомянутой компании производится из собственного винограда, который выращивается на склонах близлежащих холмов. Как же было бы ему хорошо, надышавшись воздухом свободы, усилить впечатление белым вином из винограда сортов Рислинг, Мюллер-Тургау или Пино-блан. (это я по себе сужу).
Весной 1945 года основатель династии виноделов с пониманием смотрел на профессора, провожая его из заведения. Не знал, что в ХХI веке придется ему выслушивать увесистую клюкву из сладкоголосых уст некоторых самоназначенных экскурсоводов. Воодушевленные неготовностью туристов мгновенно отразить информационную атаку, они вещают о том, что это тот самый ресторан, в котором снималась сцена встречи Штирлица с его женой. И совсем неважно им, что тот ресторан лучше искать в Берлине. Тем более, что назывался он «Элефант».
Слушатель не подозревает и о том, что ворота Суконщков до 18 века являлись входом на городское кладбище. И наш Плейшнер не знал. Он даже не знал кто такие эти суконщики. Не по тому ведомству проходил ученый муж.
А мы знаем. Без этих ворот не обходится ни один экскурсионный маршрут. В начале 17 века на постройке ворот Суконщиков немецкий ренессанс приказал долго жить. Строительство ворот было оплачено процветающей тогда гильдией фламандских суконщиков. Арку украшает герб гильдии. Этот подарок позволил осевшим в городе мастерам быстро получить признание среди жителей. Гильдия суконщиков играла ведущую роль в городе и пользовалась в те времена огромным авторитетом во всей Саксонии. Пока в 19 веке ни закрутились смертельные жернова конкуренции.
Покидаем Рыночную площадь под наблюдением винодела и торговца:
(фото из интернета)
Сопровождаем профессора к месту главных мейсенских эпизодов его трагедии.
Для этого поднимаемся наверх в направлении замка. Весна в кадре:
На мосту замка Шлоссбрюкке:
к нашей воображаемой прогулке присоединяются Татьяна Лиознова и Леонид Парфенов, снявший в жанре неформального репортажа фильм на фильм – «Семнадцать мгновений судьбы. 25 лет спустя»:
(кадр из фильма Л.Парфенова 1995 года)
Татьяна Лиознова рассказывает, что предложила Е.Евстигнееву дважды снять это место. Сначала, когда профессор приехал из голодной, воюющей страны, он почти немощен, ноги еле его держат.
Второй раз – когда он надышался воздухом свободы и выполнил, как он полагал, важное задание.
Задача – сыграть два противоположных настроения наедине с камерой.
Евстигнееву это очень понравилось:
Увлекшийся Л.Парфенов пробует повторить походку, подходит к периллам, смотрит на крыши домов…. Немного не то. Однако, каков фильм: intv.ru/view/?film_id=17296 )))
Над продолжением истории профессора киногруппа работала в Риге.
А наша 2-я прогулка по Мейсену закончена.
И совсем последнее: Мейсен – город, в который хочется возвращаться, чтобы просто бродить. Идешь, впереди дом, стена, амбразуры от окна и дверей задрапированы художником:
Окончание следует.
28.06.2015, Теплице, Валерий Дмитрян, домашний архивариус и фотограф.
