Вот уже несколько дней в наш дом съезжались родственники, кто из Дели, кто из соседних деревень, был даже кто-то с восточных штатов, все они прибывали и расселялись по всей деревне. Наш дом заполнился новыми лицами, детьми и весельем. Это массовое паломничество было вызвано намечаемым на ближайшие дни торжеством. Должен был быть некий фестиваль, назначение которого мы долго не могли выяснить, и всё что удалось разузнать, это то что посвящён он некоему богу, а проводится для того что бы был лучший урожай.

Вся семья была в предвкушении этого праздника, особенно отец семейства, ведь ему представится возможность показать всей деревне европейцев что живут у него. Кстати его брат играл на барабане в деревенском ансамбле и каждый вечер неустанно тренировался по нескольку часов держать ритм. Все знатные мужи нахлобучили национальные головные уборы, а все женщины в доме надели свои белоснежные одеяния и новые кроссовки, и весело-дружно потопали по грязи на соседний хребет.

Первое, что мы услышали это вой труб на разный манер. Эхо катилось над всей долиной, и казалось сейчас каждый Нагарец застыл прислушиваясь, эхо ли это горных духов, или голоса труб. Эти звуки издавали трубачи ходящие по деревне и созывающие людей на площадь возле храма, который одновременно служил зданием сельсовета. Открывали его один или два раза в год, на праздник и в случае какой либо крупной неприятности.

На площади уже собралась значительная толпа, многие держали камеры телефонов на изготовку. Первыми на площадь прибыли трубачи, салютующие рёвом труб прибывающей эскадре барабанщиков. Трубы у многих были слегка погнуты или имели вмятины, оттого звуки многих искажались и немного резали ухо . Хорошо, хорошо, они сильно диссонировали с барабанами и друг с другом, зато у трубачей были весёлые лица и уверенность в завтрашнем дне, они дудели изо всех сил.

Скоро на площади стало тесно и люди забирались на сеновалы, на крыши домов и перила лестниц, все хотели поглазеть на торжество. На несчастных десяти квадратах уместилось немыслимое количество мирно ожидающего населения, и все в платьях и белых кроссовках, и никто не толкается и не дерётся, что слегка шокировало.

На площадь вошли люди в масках, нет не в чёрных тряпичных, в резных деревянных масках, наверняка очень тяжёлых, так как сделаны они были из цельного дерева. Эти люди пустились в пляс по небольшому кругу внутри толпы людей. Маски улыбались во всю ширь. Впереди колонны танцевал человек с секирой и цветами, вплетёнными в шапку, и свисающими, словно длинные волосы.

Всё это сопровождалось боем множества барабанов и рёвом труб. Люди в масках были обвешаны зеленью, ветками какого-то дерева имеющего сладковатый запах. Многие на площади имели несколько суровые лица, напряжённые, словно это был не радостный праздник, а торжественная церемония, хотя вполне вероятно событие и было таковым.
Центром праздника стал момент, когда старейшина вынес на руках алтарь Бога, и прошёл церемониальный круг по площади и занёс алтарь обратно.

В конце действа толпа накинулась на этих людей в попытках нарвать этих веток. Веточки передавались друг другу, а листья прятали в шляпы или под платки. Потом нам рассказали, что чем больше этих листьев нарвёшь и спрячешь, тем урожайнее будут всходы. В эти моменты я тоже не видел улыбок, зато множество улыбок я видел до и после фестиваля в маленьких комнатках, где люди ели и пили.

Пили виски разбавленное водой, или сидр, в других местах пили рисовое пиво. Ели в основном сладкие, жирные лепёшки, иногда угощали жареным рисом с овощами. В тот вечер мы до самой ночи бродили по троюродным сёстрам и золовкам племянников. И самое страшное было не то что нас в каждом доме показывали словно дорогую картину, а то что везде кормили досыта.

Хорошо что оба мы люди не пьющие, иначе вообще неизвестно чем бы это всё кончилось, потому как вдоволь поев в первом доме, да напившись чаю мы уже были готовы чуть ли не спать на его пороге, но впереди было ещё четыре дома и четверо хозяек, отказать которым было нельзя, по понятным причинам. Всё что я знал до этого дня об обжорстве не стоило и рупии ломаной, обойдя все дома, где нас должны были увидеть, мы плавненько покатились вниз по склону к порогу нашего жилища. Поднятие себя на второй этаж оказалось весьма суровым испытанием, но мы справились и отдышавшись прилегли на мягкие перины. Весь следующий день мы были решительно настроены голодать.

Для себя я сделал вывод что это был фестиваль посвящённый Богу охраняющему деревню, а так же отвечающему за урожайность и достаток, вообщем богу изобилия судя по моему животу и всем остальным признакам. Этот праздник в каждой деревне проводится отдельно и в разное время, и считается священным. Боюсь он даже не имеет названия для нас с вами, потому что его корни где-то глубоко в складках лет. Эта важная часть культуры тех мест, и людей говорящих на том диалекте.

Спустя пару дней после фестиваля мы покинули Нагар, и всех его обитателей, отправившись в дальнейшее плаванье по горам. В Дарамсалу, колыбель современного буддизма.