Заметка-маршрут

Два мегаполиса

25.09.2012 Аддис-Абеба
Посадка ровно в полночь, очень быстрые паспортный контроль и выдача багажа, дьютик по прилету (правда, расплачиваться можно только наличными) и быстрое размещение в отеле — аэропорт находится недалеко от города, практически в его черте, и — спать.
Но недолго.
Прогулка по Аддису может, по словам гида занять от нескольких часов до нескольких суток — был у нее израильский турист, который ввиду опасений решил все трое положенных суток провести в городской черте. Но в это время года (суток, недели, месяца, века, тысячелетия) все было достаточно спокойно, народ скорбел об ушедшем пару месяцев назад премьере (у них премьер — первое лицо в государстве, а президент — так, для хохмы, сидит, бухает).
Тем не менее, от самого города остается неоднозначное впечатление: несмотря на то, что город переживает четвертое за век с четвертью рождение (первое — при основателе города Менелике II, второе — при Хайле Селассие, третье — при красном терроре Менгисту Хайле Мариама), он весьма хаотичен и неструктурирован. Дороги даже по сравнению со среднероссийскими оставляют желать лучшего, трущобы имеют место быть и регулярно сносятся, на их месте создается видимость строительства, которое регулярно замораживается ввиду нехватки средств. С количеством населения тут проблема : постоянных жителей — несколько миллионов, а вот "понаехавших " — возможно, не меньше; по крайней мере нищих и попрошаек множество, правда, не агрессивных и даже не особо назойливых — из серии "а вдруг обломится ". Несколько памятников на развязках — в честь изгнания итальянцев в 41-м, "царь -пушки " с гордым названием "Севастополь" (типа в отместку туркам от Менелика за поражение России в очередной русско-турецкой войне). достаточно много зелени — прямо как не в Африке, объясняется тем, что находится Аддис на высоте более двух с половиной километров над уровнем моря. После короткой пробежки по центру покидаем саму столицу и устремляемся на гору Энтото, на вершине которой, собственно, Менелик и попытался основать свою столицу.
Навстречу попадаются ослики и женщины , несущие, надо сказать, не самые скромные снопы кустарника и хвороста — это объясняется приближением праздника Мескель, в честь которого он будет сожжен.
Панорама на Аддис не впечатляет — сказывается плотная дымка от количества автомобилей и стряпни к празднику.
На вершине Энтото — храм Богородицы , первое впечатление от формы (восьмигранник) и окраски (желто-зелено-сине-красная) которого — некий буддистский храм. Внутрь не пускают, ибо нерабочие часы, а народ молится и снаружи. Неподалеку — "дворец " Менелика. ну да, три хижины, одна из которых — аскетическая овальная спальня императора без всяких удобств типа кондиционера или печки (а высота тут — около трех километров и, надо сказать, ветерок не особо теплый) , вторая — банкетный зал для просвещенных , с прихожей, залом для хранения ценной пищи типа сырого мяса . Суровым мужиком был император, но тут возмутилась его более теплолюбивая супруга и после одной из особо суровых зим заявила, что больше не желает быть холодной женщиной и хочет в тепло. Менелик подумал, решил, что настолько неприступная столица ему не так уж и нужна, да и враги все помельчали, и перенес столицу на полкилометра ниже, где теперь Аддис, собственно, и располагается. Склоны горы за пару десятилетий после основания города изрядно поредели от вырубки местного долгорастущего можжевельника , вследствие чего из Австралии завезли эвкалипты, которые настолько прекрасно прижились, что от вырубки не только не загибались, но и, аки Гидры, давали вместо срубленного ствола три-четыре новых.
На вершине Энтото находится также музей, посвященный возникновению, развитию абиссинского христианства, включая одежду церковных иерархов, иконопись, рукописные библии на языке геэз, а также предметы, принадлежавшие великим мира сего. Особенно интересны библии-молитвенники, в которых напротив определенных строф находятся обозначения неких аккордов для исполнения под музыку проповедей, времен, между прочим ШЕСТОГО века -придумал это некто Ярид из Аксума, в период правления царя Калеба.
Спустившись с Энтото, заехали в местный университет, где кроме учебных заведений присутствует и небольшой, но очень красивый и душевный парк, фонтан, а также скульптурная композиция в виде лежащего на лестнице из четырнадцати (дате взошествия на "престол " дуче Муссолини исходя из времени установки скульптуры).
Следующая точка — ресторан при национальном археологическом музее, в котором отведал местной инжеры, отличающейся от эритрейской, с бараниной в остром соусе, запив все это дело кофе, который тут, на родине, просто шикарен.
Сам музей тоже неплох: начиная с подвала, где обитает копия Люси возраста трех с половиной миллионов лет со своими родственниками-австралопитеками — до залов расцвета и упадка аксумского царства, новой и новейшей истории, а также предметов современной жизни и современного же малопонятного (на то оно и современное) искусства .
Во дворике музея — бюст великого эфиопского поэта Пушкина , перемещенного с одной из площадей, так как после реконструкции на ней не осталось места для поэта. Надо сказать, что в этом отношении Эритрея Эфиопию опередила: в Асмэре аж целый памятник Александру Сергеичу, даже больше, чем в полный рост (правда, совсем на чуть-чуть) .
После музея — на рынок, ибо это единственная возможность закупиться традиционными (хоть и хотелось нетрадиционных) магнитиками, а также статуэтками местных хомо сапиенсов. Ну и сразу же — в кофе-шоп, в котором, в отличие от отдельных европейских стран, оказалось возможным закупиться именно кофе, причем шикарного качества — родина кофе, как-никак.
Дальнейшее кружение по улицам Аддиса добавило несколько интересных типажей к коллекции , и к закату покатили в аэропорт местных рейсов и перелетели в Бахр -Дар, который встретил нас неслабыми грозой и ливнем, под которым быстро долетели до отеля, и завершить этот активный день ужином с интересной гороховой пастой с мясом, в процессе поедания которой, наконец, в совершенстве научился пользоваться инжерой как ложкой, а также залился тоником с джином (или джином с тоником) не пьянства ради, а токмо малярии профилактики для:)

26.09.2012 у "моря" и на "море"
В амхарском языке «озеро» означает небольшой водоем, не лужу, конечно, но все же то, берега чего невооруженным глазом воспринимаются. Озеро Тана к таковым не относится, это самое большое озеро Эфиопии, и поэтому у местных оно называется морем (благо, путаницы не происходит, ибо последние два десятка лет Эритрея оттяпала все красноморское побережье и Эфиопия выхода к настоящему морю не имеет), а город, расположенный на побережье, соответственно, "у моря ", или просто Бахр-Дар.
Город начал застраиваться в период правления Хайле Селассие, когда он построил себе резиденцию на берегу, и в настоящее время оспаривает у Дире-Дауа титул второго по величине города Эфиопии, несмотря на свою молодость. Расположен на самом южном побережье Тана, подковой по берегу, практически между устьем Голубого Нила (Молочный Аббай) и его же истоком, точнее, "вытоком"

: вопреки мнению шотландца Брюса Нил протекает сквозь озеро Тана, а не истекает непосредственно из него. В прежние времена территория Тана была долиной, через которую протекала множество рек, включая Голубой Нил, но после землетрясения все остальные стоки, кроме Нила, засыпало, а на месте низменности образовалось озеро, сквозь которую проходит русло Нила.
Озеро действительно огромное, более двух тысяч квадратных километров, противоположного берега на расстоянии 90 километров вообще не видать, и даже ближайший полуостров Зегхе, что на расстоянии километров восьми, находится в дымке. Собственно, этот полуостров — все равно что остров, так как его перешеек непроходим ввиду густых лесов и болот, и связь пары десятков тысяч человек с "большой землей" осуществляется путем катеров и утлых тростниковых лодчонок , на которых они плывут до Бахр-дара часа четыре.
На озере — порядка сорока островов, на них основано 44 монастыря, в один из них, что на полуострове-острове Зегхе мы и плывем, встречая по пути аборигенов, везущих к празднику Мескель осоку , и любуясь пейзажами озера с островами и монастырями на них и красноватой от железистого ила водой.
Как и практически во всех озерах тропической Африки, у берега купаться, да и вообще касаться воды настойчиво не рекомендуется, ибо билхарция (кому хочется, чтобы под кожей жили червячки) а вот в центре Тана люди осмеливаются это делать, но я не смелый, поэтому остерегся.
Монастырь Ура Кидане михирет (Ура — название места, кидане михирет — матери милосердия), основан на рубеже 13го и 14го веков, причем сделан из черной саманной глины, и стоит до сих пор без реставрации — просто чудо какое-то! Икон как таковых нет, ими просто расписаны стены и наличники , изначально расписаны в 17 веке, но подновлять начали уже в 18, и постепенно видоизменять, но кое -где остались и оригиналы .
Церковь в сечении – круглая , при входе снимается обувь, за первой кольцевой стеной обычно располагается хор, за второй — место для прихожан, а вот за третьей, квадратной в сечении, хранится копия Ковчега Завета, и вход дозволен только посвященным :)
Стены расписаны сценами из библии, причем не только Ветхим и Новым заветом, но и "эфиопским "заветом, который по их мнению, в отличие от ветхого и нового, более истинен, ибо не переписывался неоднократно. При этом большей частью стеновая роспись идет на манер комиксов: обозначена последовательность действий какого-либо события. Правда, отдельные события имеют весьма вольное трактование : например, апостол Андрей, по их мнению, был повешен, а не распят на диагональном кресте (значит, шотландцы и морской флот России конкретно неправы :)))
Также много событий непосредственно из Эфиопской истории: к примеру, про Сирийских священников, которые перевели библию на Амхарский и по сути оказались реальными крестителями страны, а один из них, Абуна Арегави, основал монастырь на неприступной скале, куда забирался с помощью змеи:) Удалось заслушать церемонию в честь Богородицы, она проводится каждое 16е число месяца местного календаря. Поют, звенят в местные церковные кастаньеты-систры, юные послушники бьют в барабан-кеберо.
Благодаря церемонии удалось "подглядеть " сквозь распахнутые наличники на убранство внутреннего зала, правда, быстро это дело просекли и окошки прикрыли.
Комплекс состоит, кроме основной церкви, еще из нескольких зданий: трапезной такого же сурового вида, старого музея, полного реликвиями под завязку, но ввиду ветхости закрытого и лишь часть экспонатов можно увидеть через окошко, и совершенно не вписывающегося в окружающий мир современного каменного здания для музея нового.
Дорога к храму идет через тропический лес, заросший, в том числе, самосевным кофе , который продают наравне с местными безделушками — иконами на коже и папирусе , крестами, бусами, корзинами для завтрака, статуэтками и национальной одеждой. Не устоял перед полкило необжаренного кофе, заодно провели кофейную церемонию — простенькую, но чертовски душевную .
Покидаем сие гостеприимное место и плывем к псевдоистоку Нила, обгоняя по пути виденных еще по дороге туда перевозчиков осоки. Вообще, если не знаток стока , то его и не заметишь, можно принять за заливчик озера.
Возвращаемся в Бахр-Дар, обедаем вкуснейшей свежайшей местной рыбой и готовимся к одному из самых главных событий в жизни эфиопа : церемонии Мескель, или обретение Креста.
Считается, что в 324 году мать императора Константина Елена, будучи сама адептом тайной секты — христианства, склонила к этому также своего царственного сына (так бывает в сектах), и задумала отыскать крест, на котором распяли Христа. Копать начала на Голгофе, но безрезультатно, но, помолившись, развела костер и, после того, как бросила в костер ладан, по направлению дыма определила место, где копать, и нашла не один, а целых три, (Иисус в не самой приличной компании был распят), когда поднимали один из них, раздался гром, и всем стало понятно, какой из крестов «правильный»
Именно эта тема и обыгрывается в церемонии Мескель — уникальном обряде эфиопов.
Церемония начинается задолго до ее официального начала — потоки людей в по возможности чистых и большей частью белых одеждах направляются в сторону пустыря за городом, оборудованного специально для этой цели, и к нашему приходу уже несколько тысяч прихожан стояли и сидели вдоль ограждений.
Нагло представив меня журналистом и фотокорреспондентом из российской газеты, а мою гид — переводчиком, местный инструктор Дэгу протащил нас не просто на VIP -места, но и фактически на сцену происходящего действа.
А посмотреть было на что !
Вначале прошли молитвы и псалмы в честь Христа и богородицы, сопровождавшиеся вначале медленными, а потом все больше убыстряющимися танцами и ритмами барабанов -тамтамов и кастаньет-систр, когда две шеренги священников синхронно выполняют шаги и выбросы вверх тау-крестов в виде посохов, приседают во славу Господа , а по бокам им вторят хоры мальчиков и девочек. По периметру размещаются понтовые гости , а во главе, на искусственном возвышении, взирают на это местные епископы , напротив них стоят священники с огромными крестами на шестах , а сбоку, высотой метров 15, сложен из хвороста конический костер с венчающим его крестом, украшенным желтыми маленькими цветочками, которые цветут как раз на Мескель
Снимали все действо местные телевизионщики, "коллеги " по "перу" даже взяли у меня интервью зачем-то:)
В подобных вариациях выступило несколько музыкально -танцевальных коллективов, в перерывах между которыми епископы произносили проповеди и рассказывали историю праздника — увы, умеют читать сейчас порядка 30% населения, хотя во время Менгисту Хайле Мариама их число доходило до 80%.
Выступали также совсем юные коллективы, весьма весело, девочки время от времени издавали милое щебетание типа быстро произнесенного на высоких тонах "илелелелелеле". Когда выступили все и стало реально начинать светать разыграли целое представление, спектакль, суть которого сводилась к следующему: после казни Христа трое злыдней (я полагаю, первосвященники Кайафа, Анна, Савл) решили, что для того, чтобы последователи Христа разуверились, надо спрятать крест, что с успехом и сделали и, судя по всему, сделали правильно — секта на длительное время ушла в подполье.
Но через пару веков некая мать императора, некая Елена (судя по внешности, происходила Елена и страны вряд ли севернее Нубии), решила кресты отыскать и нашла двух старцев один из которых чертовски похож на Усаму бин Ладена, а второй — ну вылитый Арафат . Вначале эти двое стали отпираться, мол, ничего не знаем, видеть не видели, и вообще, во всем виноваты американцы, в крайнем случае — евреи, но после тщательного допроса намекнули, что слышали от кого-то, что кресты зарыты там, где произошло распятие. Елена помолилась, покопалась в районе Голгофы, разожгла костер и дым от благовоний показал, где копать, нашла там три креста, но когда вытащила один из них, раздался гром, и всем стало сразу понятно, что вот он, истинный. А после, как в индийском кино, — песни, пляски, братание, и поджигание того самого большого креста.
Надо сказать, что местные полицаи действовали вежливо, но жестко, пересекая малейшие попытки нарушить дистанцию и подобраться поближе к горящему конусу, а также беспредел карманников по крайней мере в первых рядах, но "журналистов" допустили в эти самые первые ряды, и удалось насладиться зрелищем по полной. Церемония достигла своей кульминации, народ забрался на деревья, чтобы лучше все видеть, но мы решили удалиться, когда костер начал разваливаться, и правильно сделали: потом выбраться было бы проблематично, но и это удалось без потерь, засели в кафе, где заказали вкуснейший фреш из ананаса, папайи, гуавы, авокадо и манго, и смотрели на ликующий и, несмотря на начавшуюся грозу, счастливый народ.
А возле отеля также разожгли костерок, хоть не такой грандиозный, в котором люди как бонус дополнительно пекли кукурузу :)

27.09.2012 Мескель-2
Утром быстро позавтракали, вышли на занесенные сизым дымом улицы Бахр-Дара,

погрузились в машину и рванули вокруг озера Тана, на север, в Гондэр.
Вначале дорога идет по равнине, но спустя десяток километров от пересечения Голубого Нила дорога вначале медленно и незаметно, а потом все круче превращается в серпантин, но достаточно комфортный, безопасный. Постоянно попадаются небольшие деревеньки, созданные не столько для общественного проживания, сколько для празднования чего-либо (в данном случае — Мескеля), или натурального и товарно-денежного обмена — порядка 85 процентов эфиопов живут не в городах, а все больше в хуторах, чаще отдельными семьями, и встречаются с соседями только в деревнях. Особенно живописно смотрятся рисовые поля, а также местной злаковой культуры тэфф — основного компонента основного блюда — инжеры. По мере приближения к горам поля превращаются в некое подобие террас, но достаточно примитивного
Посреди гор вдруг обнаруживается отличающаяся от прочих скала — этакий каменный вертикальный, эммм. ... огурец, носящий, разумеется, неприличное название — не просто останец выветривания, а вполне себе выдавленный кусок застывшей лавы, горст .
А вообще пейзаж идиллический — зеленые холмы, пасущаяся скотина, цветущие оранжевые цветочки, пашущие или уже (все еще?) празднующие аборигены и нарядные аборигенки — лепота!
В таком приподнятом настроении въезжаем в Гондэр, где Мескель празднуют наутро :)
Но суть примерно такая же, правда, более живенько, сразу чувствуется, что народ выспался, не после тяжелого рабочего дня:)
Тоже много церковных иерархов, тоже пару десятков тысяч поклонников как из самого Гондэра так и из прилегающих деревень, похожие пляски, похожие красивые и чистые наряды, похожие проповеди и спектакли, правда замаскироваться под журналиста не удалось, но на престижные места проникнуть получилось, и вместо интервью с "коллегами " разговорился с парой местных дьяконов :)
Но крест под конец тоже запалили, долго ждали, когда рухнет — народ сразу набрасывается и разбирает его еще горячим, горящим, тлеющим на запчасти , рисует святым пеплом и углем кресты на лбу — в общем, отрывается по полной :))
Продолжение — Абиссинские хроники. II. Дворцы и храмы Абиссинские хроники. III. От века первого в век каменный Абиссинские хроники. IV. Параллельная реальность

В заметке использованы следующие фотоальбомы:
Новый цветок
Легкие молодой столицы
Озеро Тана
Обретение Креста. День первый
Монастырь на полуострове
Эфиопская глубинка
Обретение Креста. День второй
Северные Эфиопы