В гостях хорошо

Пока готовилось мое рекомендательное письмо в посольстве, я решил на неделю съездить в соседний город Кум, там я планировал остановиться у Фатимы, с которой заранее договорился о приезде. В спешке я забыл узнать её адрес, и позже это стало причиной моей удивительной вписки у незнакомых людей. До Кума можно легко доехать на автобусе ($3) со станции «Термина́л э Джону́б» (Южный Терминал), который находится недалеко от одноименного метро.

Нас высадили на каком-то пустыре рядом с трассой. К этому времени я уже несколько раз позвонил Фатиме, но она не поднимала трубку. Жестами я объяснил подбежавшим ко мне таксистам, что сам не знаю адреса, и теперь они расстроено расходились. Стемнело, я присел на бордюрчик рядом с фонарем и задумался: «я не знал языка, не знал, куда идти, и к тому же не знал, где буду ночевать. Такой вот я путешественник, а ведь совсем недавно планировал, что объеду Иран автостопом!»
Из вновь подъехавшего автобуса вышли несколько пассажиров. Я сразу сообразил, что они собираются ехать в город, знают дорогу и могут помочь. Быстро отыскав в разговорнике нужную страницу из раздела «Жильё», я побежал наперерез к иранцу.
— Ма́н донба́ле йе хоте́ль э арзу́нтарин (Я ищу самый дешевый отель, арзу́нтарин – ключевое слово), — обратился я к нему.
Иранец на секундочку остановился, затем, ничего не сказав, кивнул, взял меня за руку и повел. Мы сели в такси и поехали в город, который находился в нескольких километрах.
— А понял ли он меня? — подумал я, и на всякий случай повторил, — Хоте́ль э арзу́нтарин.
Мой попутчик не взял протянутые мной деньги и заплатил за проезд. Затем мы прошли в темный неосвещенный переулок, иранец остановился у двери и сказал:
— Кху́нам (мой дом), — показывая жестом подождать его здесь.
Как я потом понял, он должен был предупредить женщин, что пришёл гость, и велел им одеться и приготовить еду. Ко мне вышел Масу́д, сын хозяина дом, и провёл в свою комнату. Из ящика в шкафу он достал открытку и показал мне. На одной стороне были фотографии альпинистов, а на другой написано по-русски: «Спасибо за гостеприимство, приезжай в гости в Москву!». Поскольку стены комнаты были оклеены плакатами с горными пейзажами, я сообразил, что ребята из Москвы увлекаются альпинизмом и ходили вместе с Масудом в горы, а потом гостили у него дома в Куме. Теперь я почувствовал себя в надежных руках. К нам зашёл отец и позвал в другую комнату, где на полу нас ждал ужин.
— Бэфа́рмаин (садись/угощайся), — предложил хозяин дома, предлагая занять самое почетное место рядом с горой подушек. На ужин была яичница, лепешка и макароны особого приготовления. Европейцы всегда помешивают вермишель, что она не пригорала, а иранцы готовят по-другому — ждут, пока внизу кастрюли не появится хрустящая, слегка подгоревшая корочка, она и считается самой вкусной частью блюда. Вам как гостю подадут самый большой кусочек этой корочки.

От непривычного сидения на полу у меня постоянно затекали ноги, иранцы много шутили по этому поводу и даже принесли стул, от которого я однако отказался. Я тренировался в произношении слов: «Э́смам Алекса́ндр э! Э́см э шо́ма чи йе? (Меня зовут Александр. Как Вас зовут?). Отец отвечал и задавал свои вопросы, а также корректировал мое произношение. В разгар беседы позвонила Фатима, она извинилась, что не услышала телефон, и предложила приехать к ней домой. Мне показалось, что будет невежливо покидать свою гостеприимную семью, и поэтому я договорился встретиться на следующий день.

Чернокожий мулла в священном городе мусульман

Кум (на фарси произносится Гхом) считается шиитами священным городом, поскольку здесь находится гробница непорочной Фатимы (Хазра́т э Масуме́), место погребения самой Масуме и сестры Имама Резы (Кхаха́р э Има́м Реза́). Сегодня в этом городе также располагается крупнейший религиозный центр, объединяющий большое количество учебных заведений, в которых ислам изучают иранцы и иностранцы. Также здесь находится крупнейшая библиотека, хранящая более 500 000 рукописей.

Я решил начать осмотр с гробницы непорочной Фатимы. У входа в комплекс меня остановил охранник и спросил:
— Мусальму́н и? (мусульманин)
— На! – ответил я, – Масихи́ ам. (нет, христианин).
У меня сразу промелькнула мысль, что внутрь не пустят. Но за время моего пребывания в Иране, глядя на других людей, я успел поверить, что врать – очень нехорошо, поэтому сказал правду. Как будто догадавшись о моих мыслях, охранник улыбнулся и сказал проходить.
Прогулявшись по комплексу, я сделал несколько фотографий, однако самым интересным занятием для меня оказалась фотоохота на дядек с бородами в чалмах и национальных костюмах. Эти люди всерьез занимаются изучением Корана и являются духовными наставниками.
Мы зашли в усыпальницу. Я увидел людей, который сидели на полу, читали Коран и произносили молитвы. Молодой человек стал на колени, затем положил перед собой небольшой круглый камешек. Каждый раз опускаясь до земли, он дотрагивался до камешка лбом и произносил: «Алла́ху Агба́р».
«Наверное, это они так Богу молятся», — подумал я. Задерживаться здесь я не захотел и решил сразу поехать к Фатиме, о чем я и сообщил своему спутнику. Масу́д, который только что вернулся с работы и не спал всю вчерашнюю ночь, несмотря на сильную усталость, вызвался отвезти меня по нужному адресу.

Фатима с мужем Мохаммедом встретили меня так радушно, что я почувствовал себя как дома.
Они соблюдали пост в Рамазан, поэтому вставали в пять утра (до восхода солнца), чтобы позавтракать, и ложились спать очень поздно, обязательно плотно подкрепившись на ночь, сейчас был день и они отдыхали.
На нижнем этаже, который предназначался для каучсерферов, среди горы подушек и кальянов, сидел парень из Австрии и что-то записывал. Его звали Лу́ка. Заглянув в его тетрадь, я прочитал: «Ахмадинежад, Хоме́йни, Хаменеи́» и другие фамилии, мне не известные. Напротив них были нарисованы смайлики — улыбающиеся или кислые рожицы.
– Я разговариваю с иранцами и составляю собственное мнение об этих политических деятелях, – пояснил он мне.
– А кто эти люди? — поинтересовался я.
– Как, ты не знаешь, кто такой Ахмадинежад? Это президент Ирана! Хоме́йни – лидер исламской революции и основатель Исламской Республики Иран, Хаменеи́ стал его преемником и сейчас является высшим руководителем Ирана и религиозным лидером нации.
— А что это значит? — спросил я, показывая на смайлик напротив Ахмадинежада в виде хитрой ухмыляющейся рожицы.
– Это значит, что он прикольный — постоянно улыбается и шутит. Иран находится в полной изоляции, даже свою нефть иранцы продают за хлеб, однако это не мешает им развивать промышленность и налаживать производство. Только вот я не уверен насчет их ядерной программы. Ты же проезжал по дороге в Натанц, видел пейзажи – кругом пустыня, а через каждые пятьсот метров вышка с солдатом и противовоздушной пушкой?
– Видел, эта территория считается секретной. Иранцы рассказывали случай, когда турист сфотографировал что-то из такси, а на следующем блокпосту их остановили и обыскали, отпустив лишь тогда, когда были удалены фотографии.
Мы замолчали, подумав о том, сколько бед может принести появление еще одной ядерной бомбы.
– Я хочу узнать больше про ислам, – добавил Лу́ка, — Фатима нашла для меня англо-говорящего муллу из штатов, он учится здесь в Куме, и уже несколько лет изучает Коран. Вечером он обещал придти в гости.

Примечание. Мулла — арабское мусульманское духовное звание богослова, учёного мужа и правоведа, обычно хорошо знающего Коран.

Муллой оказался чернокожий мужчина, который родился в США и был мусульманином-шиитом. Его мать когда-то была католичкой, причем весьма религиозной, однако позже перешла в Ислам, сначала суннитского толка, затем шиитского.
— Моя мать часто посещала церковь и проповеди, — говорил он нам, — но позже приняла ислам. Как она объяснила, ей всегда было сложно понять идею Троицы (Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух) и ей был ближе ислам, потому что она считала правильным поклоняться только одному Богу и обращаться к Нему напрямую, а не посредством икон, как в христианстве.

Справка. Христианство имеет традицию почитания единого Бога (монотеизм), творца Вселенной и человека. Вместе с тем основные направления христианства привносят в монотеизм идею Троицы: трёх ипостасей (Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух), единых по своей божественной природе. Однако хотя доктрина о Троице принята большинством христиан, некоторые группы отвергают её полностью или частично, как небиблейскую. Христиане верят, что Иисус — второе лицо (ипостась) Троицы, Бог-Сын, воплотившийся среди людей, который взял на Себя грехи людей, умер за них, а затем воскрес из мёртвых.
В исламе Иисус (транслитерируется как Иса) почитается как приближённый и посланник Аллаха, и как один из пяти главных пророков (наряду с Адамом, Моисеем, Мохаммедом и др.). Об Исе говорится как о Мессии (Масихи́). Ему было ниспослано откровение — Инджиль, «Евангелие от Иисуса Христа». Согласно Корану, Иса не был ни убит, ни распят, а был живым вознесён на небо Аллахом (Коран Сура 4 «Женщины» Аяты: 157—158).

— Когда моя мать решила принять ислам, многие спрашивали у неё, неужели она уверовала в мусульманского Бога — Аллаха. Тогда она объясняла людям, что христиане, и мусульмане верят в одного и того же Бога. Ведь слово Аллах в переводе с арабского означает «единый, в смысле единственный, Бог. В Коране сказано, что Бог передал религии людям через пророков, среди них Моисей, основоположник иудаизма, и Исус, сын Божий в христианстве. Его имя упоминается в Коране 25 раз. Но люди изменяли и искажали послания Бога. Поэтому Он присылал на Землю новых пророков с более совершенной религией. Пророк Моха́ммед, по Исламу, является последним пророком, а Коран – книгой, которая никогда не будет неправильно истолкована и искажена.

Мы много говорили о Коране, о Боге, о христианстве и мусульманстве. Со многими вещами относительно того, как в исламе понимается христианство, мы были категорически не согласны, и задавали вопросы, мулла исправно отвечал. Поблагодарив нашего собеседника за наши новые познания и искренность в беседе, мы пошли отсыпаться. В эту пятницу, последнюю неделю Рамазана, был большой праздник, когда шииты идут в мечеть и проводят там целую ночь в молитвах и чтении Корана, и мы собирались там присутствовать.

Справка. Имя «Аллах» образуется из определенного артикля «Аль» и слова «Илях», которое имеет значение «тот, кому поклоняются», «достойный поклонения». Артикль «Аль» указывает на единственность истинного Бога, достойного поклонения.
Фраза «Алла́ху Акба́р» — арабское выражение, означающее: «Бог — величайший». Акба́р — превосходная степень прилагательного «великий». Эта фраза является призывом (Аза́н) к обязательной молитве, которую с минарета читает муэдзи́н.
Перевод смыслов 29:46. Если вступаете в спор с людьми Писания (прим. так мусульмане называют христиан и иудеев), то ведите его наилучшим образом. Скажите: „Мы уверовали в то, что ниспослано нам, и то, что ниспослано вам. Наш Бог и ваш Бог — один, и мы покоряемся только Ему“.

Ночь в мечети (Страдания Имама Али)

Поздно вечером, после хорошего сна, взяв с собой Коран с переводами на немецкий, русский и фарси, а также захватив кастрюли с едой, мы поехали в мечеть Сахе́б-о-Зама́н, недалеко от Кума (говорят также Мечеть Джамкаран).
Эта мечеть – знаменитое место паломничества мусульман-шиитов. По поверью, сам Махди сказал людям, чтобы они совершали паломничество сюда, так как посещение этого места с благочестивыми целями приравнивается к хаджу в Мекку. С тех пор тысячи пилигримов посещают эту мечеть так же, как могилу Непорочной Фатимы.

Справка. Махди́ (араб. «ведомый [по пути Аллаха]») — провозвестник близкого конца света, последний преемник пророка Моха́ммеда. Целиком его имя произносится как Махди Сахиб аз-Заман.
Фактически, Махди́ является у шиитов Мессией, вера в его пришествие слилась с верой в возвращение «Сокрытого Имама» (Двенадцатого Имама), который не умирал, но пребывает в сокрытии до часа, назначенного Богом, и придёт во время второго пришествия Исы (Иисуса), чтобы руководить мусульманами и установить в мире царство справедливости и благоденствия.

Прилегающая территория мечети была заполнена людьми, многие пришли сюда семьями. Еще не доходя метров пятьсот до мечети сложно было продвигаться вперед с тем, чтобы не наступить на кого-нибудь. Нам удалось пройти ещё ближе и занять самое удобное место перед мечетью.
Из минаретов доносились молитвы, которые распевал приятный голос, на слух это воспринималось очень хорошо. Поскольку я ничего не понимал, то быстро соскучился, и стал писать друзьям смски. Как вдруг ощутил очень странную тишину, люди вокруг как будто на замерли, а плавное пение муэдзина превратилось в рыдания, причем плакал и горевал он так надрывно, что у меня по спине пробежали мурашки и стало не по себе.
«Ала-а-а-ах, хны-хны-хны, Ала-а-а-ах, хны-хны-хны», — на всей громкости доносилось с минаретов.
Я повернулся к Атефе спросить, что случилось, и, обернувшись, увидел, что она плачет, слезы ручьями стекали по её лицу. Мохаммед не хотел, чтобы мы смотрели на него, поэтому он запрокинул голову вверх, и слезы стекали у него по подбородку и капали, капали. Сзади разрыдалась какая-то женщина, муж накинул ей на лицо чадру, но она заплакала еще громче.
«Ала-а-а-ах, хны-хны-хны», навзрыд проговорил мулла.
Мы переглянулись с Лукой, нам обоим стало жутковато. Больше всего я хотел, чтобы это представление закончилось, и успокоилась та женщина сзади, но теперь не выдержал её муж, и его громкий плач заглушил страдания бедной женщины.
Мне, как непосвященному, казалось со стороны, что эти люди сделали что-то очень нехорошее и теперь, раскаявшись, замаливали свои грехи — их эмоции были похожи на неописуемые страдания. «Что же нужно такое совершить, чтобы потом так каяться», — подумал я. Впрочем, я заблуждался насчет грехов. Когда служба закончилась, все облегченно вздохнули и вытерли слёзы, как будто ничего и не было, нам с Лукой стало легче. Фатима засмеялась и разрядила обстановку, достав из кастрюли салаты и бутерброды, и мы вместе приступили к ужину.

Справка. Али ибн Абу Талиб — двоюродный брат, зять и сподвижник пророка, четвёртый праведный халиф и первый имам в учении шиитов.
Мусульмане-шииты почитают Али как первого Имама и как святого, связанного особыми узами близости с Мохаммедом, как праведника, воина и вождя. Имам Али был убит отравленным мечом во время молитвы. Его тело было погребено в священной земле Наджафа(Ирак) и по сей день не прекращается людской поток к священной гробницы имама. «Страдания Имама Али» отмечаются в Иране как траурный день.

Видео. Ночь в мечети Джамкаран: video.yandex.ru/users/sanyok-…

Мотоцикло-стопом к священной горе.

По дороге в мечеть Джамкаран мы видели какую-то гору и сотни людей, поднимающих наверх по ступенькам. Фатима сказала, что там жил какой-то святой, и мы с Лукой решили туда съездить. Доехать мы собирались на попутной машине, что должно было быть достаточно легко, учитывая то, что был праздник, и мы ехали к священному месту. На бумаге Фатима написала нам название «Кух э Кхезр» (Гора пророка Кхезр), так что нам оставалось прочитать водителю адрес и сказать «маджони» (бесплатно).

— Алекс, ты видел, как они рыдали? – сказал Лука, когда мы вышли из мечети, — Как можно думать о том, чтобы завоевать эту страну? Это невозможно! Ты представь, если мусульмане пойдут на нас с войной? Эти миллионы рыдающих, что они сделают во имя Аллаха?
Мы вышли на дорогу.
– Только не нужно стопить поднятым кверху пальцем! – предупредил я Луку, — Этот жест в Иране обозначает то же самое, что средний палец в штатах, поэтому лучше показывать открытую ладонь.
Остановилась первая машина, Лука прочитал адрес.
— До хеза́р (две тысячи), — озвучил водитель.
— Маджо́ни-маджо́ни, — попросил я.
— Чера́ маджо́ни? (почему бесплатно), — обиженно спросил водитель и уехал, не дожидаясь ответа.
Затем останавливались другие машины, но все водители просили денег. Убедившись в том, что автостоп в Иране не существует, мы уже шли пешком по дороге, когда рядом остановился мотоцикл. Лука показал адрес, и водитель кивнул.
– Маджо́ни? (бесплатно), – переспросил я.
Водитель кивнул еще раз. Мы втроём уселись на мотоцикл и быстро доехали до горы Кхезр, а на прощание крепко пожали руку водителю. Гора была подсвечена зеленым цветом – цветом ислама, а до верхушки тянулась змейка ступенек. Поднявшись наверх, мы увидели мечеть, а вокруг на пледах лежали, сидели, стояли люди, кто-то читал Коран, кто-то молился, кто-то разговаривал и ужинал.
Сверху открывалась красивая панорама на Кум, мы стояли и любовались. Мне почему-то вспомнился родной город, и я подумал, что нахожусь сейчас так далеко от дома. Но моим ностальгическим чувствам тут же пришел конец – внизу в машине нас ждали наши друзья.

Фатима накрыла для нас стол и угостила традиционным блюдом – мясо в соусе с чечевицей и рисом. Эту еду принес сосед, следуя доброй традиции дарить на праздник друг другу что-нибудь вкусное. Стол украсили иранскими сладостями: соха́н, шо́ле за́рд, халва́.

Самая известная сладость в Куме «соха́н»: тонкие пластинки из муки, молока, воды из роз и яиц. Мы также попробовали «шо́ле за́рд», который мне понравился больше всего: рис варят в воде из роз, добавляя шафран и сахар, а затем украшают корицей и нарезанными фисташками.
Другим интересным угощением стала «халва́». Это масса тёмного цвета из обжаренной муки, яиц, сахара, шафрана и других специй, имела странный вкус – она была сладкая, когда кладешь в рот, и становилась горькой, когда глотаешь. Она напоминала мне газировку «тоник» и совсем не понравилась.
Я поблагодарил наших хозяев за вечер и за угощения: «да́стет да́рнаконэ!». Фатима заулыбалась и ответила: «хаи́ш ми́конам!» Но мы с Лукой не собирались ограничиваться словесными благодарностями, вымыли до блеска всю посуду и привели порядок на кухне.

Следующим вечером я собирался ехать в Кашан. Выйдя из дома, я за пятьсот томанов легко доехал до места, где останавливаются междугородние автобусы. Далее я собирался пройти вдоль дороги метров сто, показать открытую ладонь, остановить машину и сказать водителю: «Кашан, маджо́ни». Так я и сделал. Водитель первой машины цокнул, что-то сказал и уехал, водители следующих машин показывали мне, что нужно вернуться назад, и объясняли «термина́ль, утубу́с» (терминал, автобус). Мне стало грустно от того, что водители меня не понимали, поэтому я сам как-то тоже цокнул, вернулся на терминал и за две тысячи томанов ($2) уехал в Кашан на первом же автобусе.

Автор: Козловский Александр.
Книга: "Незабываемый Иран". 159 дней автостопом.