"Завтра пойдем без гида!" решаем мы, вылезая на поверхность. В деревне подбегают несколько мальчишек. "Wat is it?" спрашивает старший из них, протягивая монетку. Цивилизация еще не испортила здешних жителей. За время нашего пребывания здесь никто не просил денег, как это происходило в более посещаемых районах.
Звезды уже давно горели в небе, когда наш новый друг постучался в палатку. Его маленькая сестренка кашляла, у нее поднялась температура. "Помогите!" просит он. Покопавшись в аптечке, достаем пачку таблеток. Наутро девочке лучше, и к нашей палатке устремляются толпы "паломников". У кого-то болит голова, кто-то кашляет, а третьему просто нужно починить фонарик. Мы свои в этой деревне. При встрече все улыбаются и благодарят.
...Бегло изучив карту, идем ко входу. Странные глиняные столбы мелькают за деревьями термитники. Душный воздух стелется над землей, небо закрыто плотными облаками. Проверяем фонари и начинаем поиск прохода в огромных залах. В центральную часть пещеры можно попасть по лабиринту узких проходов. Но основной путь сейчас залит водой и нам остаются сухие, но невозможно узкие "шкуродеры". В зале с хаотичным нагромождением камней нахожу лаз. Олег остается у входа, а я с трудом ползу вперед. Кажется, что эта труба вот-вот закончится тупиком, развернуться невозможно, и сил выбраться не будет. Камень стискивает тело, а засохшая глина не тревоженная уже многие годы, хрустит под локтями. Проход становится еще уже.
Неожиданно понимаю, что спокойно могу поднять голову. Я вижу, цепляясь за стенки, что нахожусь посреди глубокой расщелины. Внизу уходит куда-то в сторону другой тоннель, понемногу расширяясь. Мне туда? Острые камни под коленками. Огромное количество ходов. Олег аккуратно заносит все развилки и проходы на клочок бумаги, а я ползаю во все боковые проходы. Они переплетаются, образуют круги, уходят вниз в воду, заканчиваются тупиками. Настоящий многоуровневый лабиринт.

Ветки, занесенные сюда тысячи лет назад рекой, не вызывают удивления, но как смогло протиснуться огромное бревно совершенно непонятно! Следы давнего буйства реки становятся все явственнее. Очередное высохшее бревно заклинило в проходе под странным углом. Новый лаз, и неожиданно огромный зал с огромными кучами плавника и мусора. Mud Mountains английские спелеологи очень точно назвали все эти залы и проходы.
После узких лазов глаза отказываются воспринимать такой объем. Тысячи летучих мышей кричат, потревоженные нашими голосами. Где-то далеко слышен шум воды. Широкий коридор бывшее русло реки. Непривычно идти во весь рост, не боясь ни обо что удариться. Стены расступаются в бесконечность. Луч фонаря не может пробить окружающий мрак. Chamber of Columns сердце пещеры. Каждую минуту открывается новый, еще более необычный вид.
Сидим на камне, фонари выключены, глаза отдыхают в этой вечной темноте. Щелчки летучих мышей, кажется, способны передавать очертания стен. Покой наполняет сердце. Ощущение, что на свете нет ничего, кроме этой бесконечной тьмы...
Пора возвращаться. Обратно движение только по реке. Мы углубились туда, где бывали единицы самых настойчивых путешественников. Деревенский гид еще изумится нашему рассказу, ведь он никогда не водил сюда туристов и сам плохо знает эту часть пещер.
Первые признаки уходящего солнечного света. Лучи фонарей уже практически неразличимы Как мы могли продвигаться с их помощью? Возможности человеческого глаза поражают воображение не меньше, чем другие природные чудеса.
На поверхности льет дождь. За шесть подземных часов пейзаж изменился до неузнаваемости. Свеже-мокрые зеленые листья растений, блестящие камни и мощный поток на месте пыльной тропинки. Мы все измазаны грязью и глиной, мокрые, с фонариками на лбу... но некому оценить эту картину все обитатели деревеньки скрываются в своих хижинах.
Река набухла и с ревом наступает на берега. Камни, торчавшие из воды утром, не разглядеть под мутными волнами. Остров-гриб уже не кажется огромным над водой выступает только шляпка на короткой ножке.
Традиционный утренний рис. За нами осторожно наблюдают две маленькие обезьянки. Протягиваю полную ложку и через несколько минут боязливых сомнений контакт налажен. Сверху спускается большой самец, он смелее, и с удовольствием лакомится с рук. "Опасности нет," подает он сигнал подружке, и та, беззастенчиво схватив ложку обеими лапами, быстро уплетает рис. Но риса мало. Опоздавшая обезьянка озирается вокруг и замечает кусочек хлеба в руках ребенка. Кавалерийский наскок, плач обиженного малыша и вся деревня с поразительной силой обстреливает камнями агрессора. Наблюдая, как далеко и точно летят "снаряды", можно предположить, что это национальный вид спорта.
...Ночью просыпаюсь от гортанного пения, слышимого с другой стороны долины. Воображение рисует мускулистые тела, извивающиеся в ритуальном танце, отблески пламени на лице жертвы, колдуна, шаманящего над котлами. Тихонько выбираюсь из палатки и устремляюсь на звук. Он становится все ближе. Через плохо прикрытую дверь струится свет костра. Заглядываю внутрь, и тут же получаю приглашение сесть рядом с одним из стариков, окруживших костерок. Он и есть основной певец. Люди подпевают в такт, отбивают ритм ладонями. Отблески костра падают на вновь пришедших. Каждый почтительно приветствует старейшину и меня, сидящего рядом. По кругу передается кружка местного кофе и листья ката. Луч полной луны пробивается через дверь. Дым костра и ритуальное пение. Глухая деревня на задворках цивилизации. Черная Африка... Прощаемся с гидом и его семьей. Через кусты пробираемся на уходящую вверх дорогу...
Рядом проползает огромная змея. Термитники беспорядочно возвышаются до самого горизонта. Соломенные крыши круглых хижин, любопытные дети, провожающие нас еще еще несколько километров, и пустынная лента дороги.
Шаг за шагом, обратно в суету городов и цивилизации...