Первым делом следовало сориентироваться, потому что место, где нас высадили, не имело никаких табличек. Лежащая неподалеку площадь все же дала нам возможность выяснить наше местонахождение, после чего мы воспряли духом, так как торчали в паре километров к востоку от железнодорожного вокзала Sao Bento. Добравшись до этой контрольной точки без четверти пять, мы обнаружили терминал наглухо закрытым и пошли дальше, по пути миновав парочку увлеченных своим хобби наркоманов, один из которых прямо посередь пустынной улицы втыкал себе в вену шприц, а второй, пуская слюни, ждал своей очереди. В общем, публика встречалась спозаранку еще та, и в целом прогулка нам большого восторга не доставила.

От вокзала, пусть даже и запертого, до цели нашего похода, Jardim Joao Chagas — в просторечии Cordoaria — оставалось рукой подать. Шли мы туда в полной уверенности, что с площади должны уходить автобусы в аэропорт. Строго говоря, они отправляются и из других мест, от стен того же минованного нами вокзала, но только из одной точки транспорт ходит ночью.

Итак, появившись в половину шестого на краю площади со сквером, мы увидели сонных владельцев кафе, начинающих свой трудовой день, но не заметили ни одного автобуса и, хуже того, предпринятый мной обход периметра не выявил остановки нужного нам маршрута. Почесывая затылок, я обвел глазами местность, и на противоположном конце Cordoaria в одном из павильончиков заметил некое шевеление. Придя туда, я обнаружил, что из-за стекла на меня глядят четыре испуганных глаза, а их владелицы прямо-таки сжались в клубок, когда я подошел ближе и уставился в расписание. Не знаю, за кого меня приняли две девушки со спортивными сумками, но выражение их глаз говорило само за себя. Хорошо, что почти сразу рядом с остановкой появилось четвертое действующее лицо, оказавшееся итальянцем, направлявшимся в Лондон. Юноша попался общительный, и тут же втянул всю собравшихся в беседу насчет переезда в аэропорт. Девицы, будучи немками, по-английски, тем не менее говорили достаточно неплохо, так что в кратчайшие сроки коллектив обменялся имеющимися сведениями. Выходец с Апеннин известил нас, что, по его данным, почерпнутым из Интернета, с этой площади должен уходить автобус маршрута 56 до аэропорта. У меня была распечатка едва ли не с того же сайта, и я поспешил огорчить итальянца, сообщив, что такого маршрута в округе не числится. Девушки поддержали меня, сказав, что они обошли площадь три раза еще ночью, и нужного автобуса не обнаружили, зато набрели вот на эту остановку с рейсами 87 и 601, у которых конечной точкой поездки стоит портовская воздушная гавань. С другой стороны, добавила старшая из немок, они сидят тут уже три часа, и по крайней мере два отправления должны были за это время случиться. Я резонно указал им на сноску в расписании, гласившую — на местном наречии — что часть машин по утрам и вечерам стартует откуда-то с середины маршрута. Все же оставалось непонятным, как же нам всем попасть в аэропорт. К счастью, итальянец немного говорил по-португальски, так что отправился к одному из автобусов на стоянке и выяснил, что скоро нужный нам "бас" прибудет. Словами невозможно передать, как обрадовался наш интернационал. Девушки едва не задушили полиглота в объятиях, а я поторопился забрать вещи и спутницу, порадовав последнюю добрыми вестями.

Дальше все было просто: часовой переезд к суперсовременному зданию аэровокзала, выстроенного за год до этого к чемпионату Европы; бардачная, как обычно у Ryanair, регистрация; чашечка крепкого кофе на прощание. В девять утра Боинг-737-800 плавно поднял нас под облака, и когда в иллюминаторе промелькнула граница зелени и синевы, на нас с пронзительной яркостью нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере на мысе Рока...

Не зря я, когда прикидывал маршрут поездки по Иберийскому полуострову, решил оставить Cabo de Roca напоследок. Высадившись из автобуса, мы застигли момент, когда солнце еще не начало садиться, но дневной свет уже сменился вечерними полутонами. Мы стояли на клочке земли с координатами 38 градусов 47 минут северной широты, и 9 градусов 30 минут западной долготы, то есть на краю континента, на самой западной точке Европы. Полусотней метров ниже нас волны, пришедшие, быть может, с того края Атлантики, старательно бились о берег, и от наших ног на тысячи километров вперед была вода… Это был краешек материка, место, где кончался Старый Свет и начинался Свет Новый.