Если спуститься с центральной площади «ЮНЕСКО» холма Бирса по северному крутому склону в сторону Тунисского залива, то можно попасть на остановку «Картаж Ганнибал» (Carthage Hannibal) пригородной электрички TGM.

Около этой железнодорожной станции расположено несколько археологических объектов римского периода Карфагена: квартал «Магон», цистерны Мальга, амфитеатр, цирк, монумент с колоннами, театр, вилла «Охота на кабанов», Одеон, жилой квартал «Римские виллы», в котором особого внимания заслуживают «Храм Нимф», «Вилла вольера», «Мозаика с лошадьми».
Здесь же располагается самый эффектный и грандиозный из всех сохранившимся объектов Карфагена – Археологический парк терм Антонина Пия.

Он назван в честь римского императора Тита Аврелия Фульва Бойония Аррия Антонина Пия (лат. Titus Aurelius Fulvus Boionius Arrius Antoninus Pius), правившего c 10 июля 138 года по 7 марта 161 года. «Пий» означило «Благочестивый».
Английский историк Эдвард Гиббон в своем труде «Закат и падение Римской Империи» (1776 год) написал: «Если попросить любого человека определить период мировой истории, в течение которого состояние человеческой расы было наиболее счастливым и процветающим, он без колебаний назовет время от смерти Домициана до вступления на трон Коммода» (96 — 180 годы н. э.). Антонин Пий вполне может служить символом и примером этого Золотого века Римской Империи».
Время Антонина Пия считается эпохой наивысшего расцвета Римской Империи, а сам принцепс — идеальным римским монархом. Он продолжил оборонительную внешнюю политику своего предшественника, императора Адриана, укрепил общее положение Империи, дал ей два десятилетия мира и покоя.
Им был установлен принцип, согласно которому, пока вина обвиняемого не доказана, он должен рассматриваться как невиновный. Антонин улучшил положение рабов, установил регуляцию деловых отношений между хозяином и рабом законом, а не произволом господина. Рабам было позволено, в случае жестокого обращения, искать убежища у статуи императора (дальнейшие решения предоставлялись городским властям), убийство раба приравнивалось к убийству свободного человека.
В сборнике «История Августов» особенно подчеркивается миролюбивый нрав Антонина, и его царствование действительно в основном было мирным, хотя и не абсолютно безмятежным, ибо некоторые из провинций оставались неспокойными, да и ситуация на отдельных участках границы складывалась непросто. В 144 – 149 годах в Северной Африке вспыхнуло очередное восстание насамонов — кочевых древнеливийских племён, потомками которых являются современные берберы. Антонину Пию пришлось подтянуть подкрепления из Сирии, Испании и Паннонии, войсковые соединения были брошены на проведение широкомасштабной карательной операции, в ходе которой около ста пятидесяти мавров сослали к дальним западным рубежам римской провинции «Африка».
В память об этом усмирении кочевых пленим начато строительство терм Антонина Пия в 218 – 238 годах, а основная их часть построена с 242 по 262 годы.

Археологический парк терм Антонина Пия занимает площадь более 4 га и его входная аллея делит парк на две части.

В левой части – древние подземные цистерны, в которых сейчас находятся фрагменты статуй и мозаик, бассейны, христианская погребальная молельня, перевезенная из Саиди, остатки римских домов.

В правой – руины огромных терм, верхний этаж которых разрушен, остались только подвальные технические помещения, где нагревалась вода и откуда подавался пар и подогретый воздух.

По своим грандиозным масштабам термы Антонина Пия уступали только величию терм Каракаллы (7 га) и терм Диоклетиана (12,5 га), построенных гораздо позже в Риме. В Африке им не было равных. На площади 2,5 га были созданы сады, окруженные колоннадой, обширные залы с горячими ваннами, палестры для гимнастических упражнений и залы для отдыха и бесед. Ниже первого этажа располагались темные прохладные залы, где находились хранилища и депо, в которых держали древесину, масло и предметы сервиса. Для этого был вырыт котлован глубиной 13 м.
План терм строго симметричен. Свод фригидариума – холодного зала площадью 1042 кв.м. – поддерживали 8 мощных колонн высотой 20,6 м. из серого монолитного корсиканского гранита с беломраморными 2-х метровыми капителями, каждая из которых весила 8 тонн. В настоящее время одна из колонн восстановлена и возвышается в гордом одиночестве, подчеркивая монументальность здания, высота которого достигала более 30 метров.

Тут же поблизости располагались тепидарии – теплые залы, не предназначенные для мытья. Римляне приходили сюда отдыхать. Философ и врач Авл Корнелий Цельс рекомендовал: «Людям, уставшим полезно посидеть в тепидарии, а затем пойти в горячую баню». Хорошо пропотев, посетитель соскребал грязь с тела металлическим или костяным ножом, смазывая кожу оливковым маслом, и шел в кальдариум – горячий зал с горячими ваннами и парильнями. Горячий воздух здесь циркулировал под полом и в пустотах стен. Римские медики советовали использовать жар при желудочных заболеваниях, поэтому сюда часто наведывались после обильного пира. Сатирик Ювенал утверждал, что «тут-то и случались внезапные смерти, когда старик умирал, не успев оставить завещания».

По краям терм с двух сторон помещались гигантские латрины (общественные туалеты), где локоть к локтю восседали банщики. Их вместимость составляла 80 – 100 мест. Термы имели открытые бассейны для плавания, расположенные у взморья. По сторонам бассейна находились терассы – солярии, и купающиеся могли наслаждаться видом пляжа, плавая в пресной воде.

Полы всех помещений терм покрывали мозаики, а стены были облицованы мрамором. Мраморные изваяния украшали залы, стояли в нишах и между колоннами. Вся эта царственная роскошь давала возможность для полноценного отдыха, эстетического наслаждения, мирного общения в кругу друзей.

«Велика страсть римлян к наслаждению в банях, где они проводили целые дни. В них с расслаблением тела постепенно ослабевал и дух победителей» — писал А.И. Левшин, член многих русских и иностранных исторических и географических научных обществ. Термы, как и другие уникальные строения римской эпохи в Африке, были разрушены в период вторжения вандалов в 439 году.
Пророческими оказались слова командовавшего римскими войсками консула Сципиона Эмилиана. Весной 146 года до н. э. он долго смотрел на пылающий Карфаген и внезапно начал читать вслух стихи из «Илиады» Гомера: «Будет некогда день, и погибнет священная Троя. С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама». «Что ты хочешь этим сказать?» — спросил стоявший рядом Полибий. «Я боюсь, — ответил Сципион, — что когда-нибудь такую же весть принесут и о Риме».