Эпизод 3. Всеобщая мобилизация Еще только полвека назад долину Балием в горах Новой Гвинеи населяли первобытные племена, которые занимались земледелием, разводили свиней и воевали друг с другом. Теперь же повсюду развиваются индонезийские флаги, по дорогам ездят машины, в банках выдают кредиты, а за порядком на улицах следят полицейские. Джакарта десятилетиями проводила политику «Трансмиграции» в отношении Западного Папуа. Толпы мигрантов прибывали сюда по морю в поисках лучшей жизни. Государство обещало им рабочие места, высокие зарплаты, жилье и льготы, развивало инфраструктуру, обеспечивало безопасность. Похожую политику китайское правительство используют в Тибете. Но «Трансмиграция» стала причиной социальных конфликтов и программу закрыли. Мигрантов это не остановило. Таким образом культурная разница между двумя абсолютно не похожими народами навсегда стирается. И вот чтобы не раствориться в азиатской толпе, чтобы выжить, папуасы самовыражаются через протесты.
Второго августа подобно вулкану просыпается Западное Папуа, чтобы в очередной раз заявить правительству о своем праве на независимость. Люди выходят на улицы всех основных городов.
С самого утра на поле близ Вамены (прим. административный центр долины Балием) активисты KNPB занимаются приготовлениями к предстоящему событию. Свои глаза они прячут за солнцезащитными очками, на их лицах изображена Утренняя Звезда, а головы венчают короны из перьев райской птицы. На пустые ржавые бочки они аккуратно ставят самодельную платформу, которая сколочена из свежих досок. Доски эти до сих пор пахнут деревом и на них щупальцами осьминога лежат провода. Громоздкие колонки стоят в углу. Рядом тарахтит дизельный генератор. Теперь остается только натянуть тент и сцена, на которой сегодня будут выступать активисты, готова.
В глаза бросается грузовик спецназа, который останавливается на дороге в другом конце поля. Желтая надпись POLICE на его сером кузове действует угнетающе.
- Тебе лучше уйти, - обращается ко мне измалеванный краской активист, - они тебя первого сцапают. Если же решишь остаться, то держись народа.
Буквально за углом припаркованы еще два грузовика и на улицах встречаются вооруженные до зубов бримобовцы (прим. Бримоб - полицейский спецназ). Нас же всего человек десять. Прямо многообещающее начало.
Но подкрепление не заставляет себя долго ждать. Час спустя демонстранты парализуют весь город и под крики “Папуа мердека!” (в переводе - Независимое Папуа!) медленно движутся в нашу сторону. На сцене тем временем стоит голый абориген с микрофоном. Он созывает всех папуасов Балиема присоединиться к протесту. Его тело покрыто боевыми узорами, на груди галстук из мелких ракушек, а член скрывает длиннющая котека (прим. котека – насадка на пенис, которую традиционно носят аборигены Папуа). Завидев вождя, сотни людей бегут к нему через все поле и верещат что есть мочи. На подходе тем временем остальные группы из самых далеких деревень. Начинается концерт по заявкам, которого папуасы так долго ждали. В этот день демонстрантам принадлежат города от Джаяпуры и до Марауке, от Вамены и до Соронга. Так 2-го августа буквально на несколько часов Западное Папуа становится независимым.
Папуасы никогда не были объединенным и дружным народом. Как же тогда им удалось взорвать волной протестов целые города? Идея независимости, идея Свободного Папуа живет в сердце каждого из них. А из такой идеи потом рождается пламя, в котором сгорают все противоречия. То что происходило 2-го августа на улицах Вамены, Джаяпуры и других городов нельзя назвать обычным протестом. Это была смелая демонстрация силы. Члены KNPB провели всеобщую мобилизацию, которая доказала, что народ по свистку готов встать на защиту своих интересов. Общая беда уже давно сплотила всех папуасов и чем сильнее бьет по ним Джакарта, тем крепче они становятся.
На сцену поднимается молодой руководитель ячейки KNPB города Вамена. Он не прячет глаза за черными очками, на его лице нет Утренней Звезды и на плечи ложатся дреды. Традиционным котекам он предпочитает штаны и куртку цвета хаки. На сцене он стоит молча, крепко сжимает микрофон. Толпа на поле следит за каждым его движением. Рядом развивается красный флаг KNPB.
- Ва… - тихо произносит он и берет паузу.
Толпа ждет.
- Ва… Ва. Ва, - с каждым «ВА» он плавно повышает голос и ускоряет ритм.
- ВА! ВА! ВА!, - теперь он уже кричит во все горло. (прим. тремя «ВА» аборигены Балиема обычно приветствуют друг друга).
Под заключительное «ВА» он подпрыгивает и ударяет ногами в пол, приложив к этому не малую силу. И вот теперь толпа принадлежит только ему. Он просто создан для нее. В его глазах пожар, его слова бьют прямо в сердце, его мысли проникают в чужие головы. Люди заряжаются его энергией и оживают миллионом кричащих попугаев. Он - дирижер, толпа его оркестр. И даже если он сейчас прикажет демонстрантам идти штурмом на город, я нисколько не сомневаюсь, что народ подчинится.
Человека на сцене зовут Семион Даби.
Эпизод 4. Цена свободы – смерть Зал ожидания можно легко перепутать с комнатой для курения, ведь на единственную наклейку «NO SMOKING» никто не обращает внимания. Папуасы дымят. Поэтому и я не отказываю себе в этом удовольствие. Вот он аэропорт Вамены. Старый, маленький, грязный. Какие-либо меры безопасности здесь напрочь отсутствуют. При желании я могу пронести на борт самолета целую ядерную боеголовку. Никто не то что не проверит, но даже и глазом не моргнет. Аэропорт являет собой территорию тотального раздолбайства и это единственные ворота, которые связывают Вамену с внешним миром. Стащить чужой багаж здесь – плевое дело. Обворовать груз – наверное можно, если подкупить сотрудников. Украсть оружие – уже никак. Военные используют «Геркулес», который принадлежит армии. Логично, что любое оружие в Вамену солдаты будут доставлять на его борту. Разгружают этот монстр-самолет на специальной площадке, которая примыкает к аэропорту. За погрузкой-разгрузкой следят солдаты. Посторонних они гонят не станут, но кто такой отчаянный наберется смелости в наглую утащить оружие из под носа у военных? Даже если такой человек и найдется, до гор и леса ему бежать далеко. Пулю свою как пить дать получит и не одну. Поэтому как ребята из рассказа Ромарио это проделывают, я ума не приложу. Может и вправду у них есть свои секреты.
Мои раздумья прерывает сутулый папуас с косичками и лицом психопата.
- Ты ведь друг Ромарио? – спрашивает он полушепотом, присаживаясь рядом.
Я в ответ только киваю головой.
- Вон там человек в красной куртке. Он тебя знает, - продолжает психопат.
Я оборачиваюсь. Красная куртка, ямайская шапка, штаны хаки, лицо незнакомо. Психопат освобождает место, незнакомец садится рядом, долго жмет мне руку.
- Ты кто? – спрашиваю я
- Семион Даби, - как ни в чем не бывало, отвечает он.
Бью себе рукой полбу и оправдываюсь, что не узнал из-за дебильной шапки. На самом же деле шапка тут не причем. Просто человек, который теперь сидит передо мной, имеет мало чего общего с тем, кто две недели назад зажигал толпу со сцены. Нет больше того заряда, нет больше того огня. Неужели угасло пламя свободы? В зале ожидания всего лишь обычный парень из числа тех, кто слоняется без дела по улицам Вамены. И только по воли случая нам предстоит лететь одним рейсом. Но раз Семион и команда направляются в Джаяпуру, значит назревает что-то серьезное.
Семион Даби подымается на борт самолета
Черная «Аванза», нарушая все правила, несется по извилистой трассе вдоль озера Сентани. Водитель толи гонщик, толи фанат компьютерных игр. Что встречная, что своя полоса – ему без разницы. И там и там он король дороги. Педаль в пол, рука на гудке, глаза вычисляют несчастных мотоциклистов, к которым водитель особенно беспощаден. На заднем сиденье мы погребены под рюкзаками, чемоданами и мешками с бататом. Семион во второй машине, которая еле поспевает за нами. Через полчаса такой сумасшедшей гонки мы прибываем в лагерь KNPB. Здесь готовят революцию.
Небольшой дом на отшибе принадлежит университету «Чендраваси». Многие из активистов обычные студенты, которым еще только предстоит занять свое место в обществе. Но они выбирают борьбу с системой и поэтому впереди их ждут слишком туманные перспективы.
Семион Даби и команда сидят на полу. К гостям присоединяются остальные активисты, включая Ромарио и Мако, который сегодня на редкость весел и открыт. Вокруг суетятся девушки. Они приносят гостям тазик с огурцами, бетель-нат и кофе. Бетель-нат – самая вредная привычка всех папуасов. Это орех, который растет на пальмах и обладает слабым наркотическим эффектом. Его жуют днями напролет, смешивая с двумя другими ингредиентами. При употреблении бетель-ната слюна окрашивается в ярко-красный цвет.
- Мы готовим декларацию KNPB, под который должны будут расписаться активисты со всего Папуа. Сегодня прибыли ребята из Вамены, завтра ждем Биак, на подходе Соронг, Мануквари и Тимика, – так Ромарио объясняет мне причину нынешней сходки, - через пять дней мы собираемся зачитать декларацию на могиле Тейса Элуая.
В дом проходят два высоких папуаса.
- Откуда? – спрашивает их Семион Даби.
- Из Марауке, брат, - отвечает самый длинный, снимая туфли. Ему с товарищем тоже предстоит сегодня расписаться в декларации.
Но меня интересует вовсе не декларация, а очередное кровопролитное нападение, которое полиция повесила на сепаратистов ОПМ. Первого августа в Нафри неизвестные обстреляли машину с мигрантами, которые ехали со стороны Джаяпуры. Четыре человека погибли. Среди них солдат индонезийской армии. Еще шесть человек получили серьезные ранения. На месте происшествия полицией было найдено традиционное оружие папуасов и флаг Утренняя Звезда.
- Это была операция индонезийского спецназа, - говорит Ромарио. Кажется, что он просто бредит.
- Спецназ?! Ты ничего не путаешь, ведь все пострадавшие индонезийцы, а не папуасы?
- Именно. Нам известны случаи, когда КОПАССУС набирал в специальные отряды аборигенов, которые по их поручению совершали подобные нападения.
Мы сидим на полу в маленькой комнате, то и дело отмахиваясь от назойливых москитов. Со стены за нами наблюдает сам Боб Марли, чьи песни пользуются популярностью в Папуа. Неизвестный художник красками изобразил легенду сидящим на корточках в штанах и зеленой рубашке. Из мебели в комнате только два рабочих стола, кровать и единственный стул. На стуле активист KNPB, который на лэптопе готовит транспаранты для очередной акции.
Ромарио и Боб Марлей
- Но зачем им это нужно?
- Чтобы дестабилизировать обстановку в Папуа за день до демонстрации и выставить ОПМ террористами, которые убивают гражданских.
Через семь дней после событий в Нафри газета «БИНТАНГ ПАПУА» напечатала обращения Голиата Табуни – лидера ОПМ. Он взял на себя ответственность за убийство солдат в регионе Пучак Джая этим летом, но словом не обмолвился о происшествии 1-го августа. Отряд Табуни действует в горах, а не на побережье. Поэтому убийство мигрантов, прокомментировал другой представитель ОПМ (как утверждает Агент Смит), который опроверг сообщения полиции о том, что сепаратисты причастны к случившемуся.
Я присматриваюсь к Бобу Марли еще раз. Только теперь я замечаю, что наблюдает он вовсе не за нами. Его грустные глаза устремлены на соседнюю стену, где изображен флаг Утренняя Звезда. Над флагом корявая надпись: «ФРИДУМ ХАРГА МАТИ» (в переводе - цена свободы - смерть). Для Ромарио, Мако, Семиона и других активистов движения за независимость это не просто пафосная фраза, а реальный приговор.
Ребята еще не знают, что ровно через три дня силовые структуры откроют сезон охоты на членов KNPB.
Продолжение следует. Это был третий и четвертый эпизод из пяти.
Примечание: автор не поддерживает сепаратизм и чью-либо революцию. Автор не является членом ОПМ или KNPB, не является террористом, анархистом и еще хрен знает кем. Существуют разные точки зрения на проблему Западного Папуа. Автором репортажа показана только одна точка зрения и с ней каждый имеет право не согласиться. Репортаж готовился в сентябре 2011. С тех пор он нигде не был опубликован.
