Часть V. Хьошалуа дуьла Нохчийнчу! (чеч. Приезжайте в Чечню)
Не помню, почему так получилось, но границу областей из Дагестана в Чечню я проходил пешком. Тогда еще подумал, вот она – Чечня. У блокпоста меня ждал ДПСник. Крепкий, спортивного телосложения с типичным чеченским лицом, какое я раньше видел только в фильмах, правда с аккуратно выбритой бородой, он почему-то мне улыбнулся и даже не проверил документы. Я прошел его и остановился чуть дальше, на мою открытую ладонь остановилась черная девятка. Нам было по пути до Гудермеса.
— Мне понравилось, как ты вежливо попросил подвезти и предупредил, что денег нет, – сказал мне водитель, — Видно, что хороший человек. Здесь к тебе все будут уважительно относиться, везде будешь гостем. Но если у тебя какие проблемы будут, звони мне. Меня здесь хорошо знают, зовут "Немец".
В Гудермесе находится резиденция нашего президента – Рамзана Кадырова, это сын Ахмата Кадырова. Они молодцы – полностью отстроили Чечню. Этих зданий – он показал на красивые высотки – после второй кампании не было, здесь ничего не было, одни руины лежали. Помню, здесь долго с федералами воевали. Я был снайпером. Помню, как мы их, а они нас. Но они тоже свое получили.
Ты извини, что плохо говорю, у меня челюсть еще не срослась и некоторых зубов не хватает, попались бравые ребята, вели себя некрасиво, я сделал им замечание, а они мне ответили так, как не должны были культурные люди отвечать, тем более, что я старше. Ну, я их как смог, проучил, потом месяц в больнице лежал. Как вышел, собрал пятьдесят машин, и поехали к ним в разбираться. Их родственники нас встретили, говорят, мол, просим извинения, выпили ребята, виноваты. Но рассудите по справедливости, Вы — двоим из них челюсти сломали, они Вам сломали, поэтому не держите на нас зла. Мы развернулись и уехали.
— Расскажите, почему, если Ахмат Кадыров был так популярен, его убили? Я слышал, что подозревают его сына.
— Сын его не мог убить, еще при жизни Ахмат открыто говорил, что его сын будет преемником. Это больше похоже на операцию федералов, потому что его телохранители тоже погибли. И никому так больше не говори, а то могут не понять.
Мы остановились около кафе, немец сказал, что здесь делают самые вкусные галушки с его любимым сушеным мясом, и он хотел бы меня угостить. Галушки – национальное чеченское блюдо, это кусочки теста, отваренные в воде. Подаются вместе с куском отваренного сушеного мяса, стаканом бульона и блюдцем с перетертым чесноком в масле.
— Тебе понравится Грозный, посмотришь главную мечеть, Грозный-Сити. В городе красиво, сейчас праздник, я думаю, тебя кто-нибудь обязательно пригласит к себе в гости.
На повороте в Гудермесе мы расстались. Немец обнял меня и пожелал удачи в путешествиях, но перед тем, как проститься, он подошел к постовому и попросил найти для меня машину в сторону Грозного. Я подошел к постовому, на вид – типичный чеченец, раньше такое лицо меня, откровенно говоря, пугало. В его руках не было автомата, и выглядел он вполне дружелюбно, мы разговорились. Я рассказал, что видел в Дагестане милицию только с автоматами, в бронежилетах и часто в масках.
— Они там до сих пор порядок навести не могут. У нас, если кто маску оденет, его тут же пристрелят. Я прапорщик специального батальона, мы подчиняемся напрямую Кадырову, мы в городе даже оружие не носим, потому что у нас нет террористов. Зарплата у нас нормальная, у меня 36 000 рублей. Сейчас попробую для тебя поймать машину, только нужно подождать, может, кто со смены будет ехать, а то неудобно останавливать незнакомых людей.
Я поблагодарил его, но, не дожидаясь, заскочил в маршрутку до Грозного. Люди с любопытством меня разглядывали, я спросил женщину, где мне нужно выйти, чтобы попасть в главную мечеть.
— Вы едете в мечеть «Сердце Чечни»? Я тоже туда еду, — ответила она мне — Пусть Аллах ниспошлет на Вас свою милость.
Грозный вынесен в отдельную заметку:
Грозный автостопом (ноябрь 2011)
Светский мусульманин
Мы приехали в село, и дом Шоипа стал моим домом почти на неделю. Меня встретил Джамбулат, его брат, с женой и соседские ребятишки, которые сразу обступили меня и хором пытались заговорить со мной на чеченском. Пришли соседи, чтобы пригласить меня на следующий день съездить куда-нибудь на их машине. Мы вкусно поужинали. Я чувствовал слабость и попросил градусник — у меня было 37,8.
Болеть всегда неприятно, а болеть у незнакомых людей – тем более. Три дня я лежал в постели, мне носили лимоны и фрукты, настойки календул и эвкалиптов, готовили четырехразовое питание. Шоип предлагал мне лечиться таблетками, но я сопротивлялся. Когда лежишь в постели, хочется чем-нибудь заняться, поэтому я перечитал все его рассказы, они мне понравились, хотя были в основном на религиозную тему. После Ирана я по-другому относился к Исламу, поэтому мне было интересно, и я задавал много вопросов об истории и религии.
Шоип говорил: «Во время первой кампании чеченцы хотели отделиться от России, но теперь никто этого не хочет. Мы хотим, чтобы в России стало больше мусульман, но не через войну, а через убеждения. Мы стараемся вести правильный образ жизни, какой вел наш пророк, альхамдулилла: быть честными и не зарабатывать харамных денег (запрещенных Кораном), держать пост, не пить, не прелюбодействовать, не употреблять бранных слов. Тогда ты увидишь, что ислам – это хорошо и примешь ислам, расскажешь своим друзьям, и они тоже примут ислам, потом Россия примет ислам. Все страны увидят, что это хорошо, и тоже примут Ислам, и будет Ислам во всем мире, и не будет больше войн и террористов».
В ответ я рассказывал о том, как при османской империи русских обращали в мусульманство: на мосту бросили икону и велели идти через нее. Кто растоптал икону и перешел мост, тот мусульманин, а кто не захотел, того на мечи и в реку, так кровавая река текла несколько дней. Говорили и о том, что в Азербайджане не держат пост, а в Узбекистане много пьют. Потом опять спорили.
«Верить нужно в душе, – отвечал мне Джамбулат, — когда ученые в США стали изучать Ислам, чтобы разобраться в причинах терактов, то многие стали верующими мусульманами, потому что полюбили Коран и Аллаха. Один такой ученый после посещения мусульманской страны написал в книге, что очень рад, что принял ислам до поездки, потому что сам бы никогда не хотел быть таким мусульманином, каких увидел там. Люди везде разные, кто-то правильно живет, кто-то — нет. А знаешь, что Жак Ив Кусто принял ислам? Когда ученые открыли течение пресной воды, которое не смешивается в соленом океане, он рассказал об этом своему другу мусульманину, а тот указал ему на Коран, в котором это было написано 1400 лет назад. Посмотрев перевод Корана, Кусто принял ислам, сказав, что Коран не может быть речью человека, а послан Богом».
Справка. В интернете вы найдете противоположные точки зрения: те, кто "за" — ссылаются на книгу «Почему мы стали мусульманами» и на Фуркан 25: 53 из Корана, а другие – на официальный ответ фонда Кусто
За такими беседами мы коротали время, а позже посмотрели фильм «Послание» 1977 года – очень красивый и интересный фильм о Мохаммеде. Какой бы вы не были религии, вам будет легко общаться с мусульманами. Вы гость, и от вас не ждут того, что вы примете Ислам, поэтому проявите уважение, терпение и любознательность, ведь христиане, мусульмане и евреи молятся одному и тому же Богу, хотя по-разному его называют.
Шоип сделал своим друзьям обо мне следующее заключение:
— Он светский мусульманин, он не против того, чтобы был Ислам во всем мире.
Я засмеялся и ответил: «Верю, что Бог есть, Он вечен, не родил и не был рожден, Он обладает абсолютным знанием, и нет никого, равного Ему».
Неудобные вопросы
Джамбулат долго жил с семьей в Москве, а сейчас на время вернулся домой. Их сын знал несколько слов на русском и постоянно спрашивал: «Зачем ты не говоришь на чеченском?» В ответ я улыбался и растерянно пожимал плечами. Мы пили чай и беседовали с его другом:
— По телевизору говорят, что Чечня живет на дотации, а деньги сюда из Москвы мешками возят, но это не так! Нашу нефть и газ качают многие компании, а за это наша республика получает совсем незначительный доход. Об этом никто не говорит! Этим летом по приглашению Кадырова в Чечню приезжали лидеры националистических организаций. Они надели футболки, на который было написано «Я – Русский!» и проехали всю Чечню, заезжали в города и села и вернулись без инцидентов, везде встречая гостеприимных и радушных людей.
Справка. Дмитрий Демушкин из «Славянского союза» и Александр Белов из «Движения Против Нелегальной Иммиграции» действительно приезжали в Чечню в таких майках. Позже Демушкин дал любопытное интервью о своей поездке в Чечню, цитата:
«Мы встречались с министром финансов республики Эли Исаевым, и я специально задал ему вопросы, на которые в Москве мне никто не отвечал. На деле, ситуация с финансированием Чечни не выглядит так однозначно, как я представлял до поездки… мне рассказали, какие средства из Чеченской республики получает федеральный центр и крупнейшие российские компании. Например, Роснефть в 2010 году добыла в Чечне 1,2 миллиона тонн нефти, а республика получила от этого 40 тысяч рублей в виде косвенных налогов».
На сайте «ДПНИ» вы можете прочитать негативную реакцию на это интервью, которое, по мнению посетителей, оказалось слишком хвалебным.
— У нас всегда было гостеприимство на первом месте, — сказал Джамбулат, — русский ты, или другой национальности, гость – это святое! Даже если кровный враг придет к тебе домой, его нужно три дня как самого лучшего человека встречать: кормить и заботиться, потому что он твой гость. А потом на пороге, на улице, пока он уходит, ничего нельзя плохого ему делать, потому что гость, покидая твой дом, должен вернуться целым и невредимым.
— Вы все правильно говорите про гостя, — подтвердил я, — гостеприимством вы сильно отличаетесь от русских. А вот у моего друга произошел такой случай. Он нашел хорошего покупателя в другом городе, тот оказался гостеприимным чеченцом, пригласил моего друга к себе в гости. Чеченец так говорил: это мой дом, это моя жена, здесь ты мой гость и брат. После сделки деньги за товар он не вернул. И только его заместитель смог объяснить моему другу почему: «Ты ведь знаешь кто он? Знаешь. Зачем тогда спрашиваешь». Русские поговаривают, что у чеченцев где-то написано: обмани русского, и будет тебе рай.
Джамбулат внимательно меня выслушал и ответил:
— Конечно, в Коране так не написано. Ислам напрямую запрещает воровство, нельзя зарабатывать деньги нечестным способом – это харам (запрет). Александр, я тебе так скажу, меня в Москве в последний раз свои же подставили, почти так, как ты рассказываешь, поэтому я вынужден был с семьей вернуться домой. Но если бы я думал, что никому нельзя верить, то что же мне думать сейчас, когда меня, чеченца, обманули чеченцы?
Мы помолчали, и я попросил его друга рассказать о военных кампаниях и о теракте на Дубровке.
— Во время войны многие ушли из деревни воевать, а мы остались среди мирных жителей. Когда сюда пришли федеральные войска, то нам не разрешалось даже выходить из дома, не то, что поехать в соседнее село, так мы и жили как заложники несколько месяцев в окружении солдат с автоматами.
В ответ на это люди решились на захват театра на дубровке, у участников не было взрывчатки, как показывают по телевизору, были только муляжи. Они хотели, чтобы власти вывели войска из Чечни и оставили нас и наши семьи в покое. Потом сюда опять приехали следователи, потому что несколько человек, участвовавших в захвате, жили в Мескер-Юрте. У нас опять начались обыски, допросы и задержания. Сейчас все спокойно, и мы очень этому рады. Мы не хотим войны.
— Приезжай в Чечню летом – предложил Джамбулат, — мы возьмем машину, поедем в горы или смотреть музеи — выберем то, что тебе нравится, покажем красивые места.
На прощание.
Я почувствовал себя лучше и стал собираться в дорогу. Джамбулат подарил мне на прощание несколько сувениров: косушку (так называют большую пиалу, похожую на тарелку), теплые носки, галстук и рубашку, которая позже мне так пригодилась. Шоип собрал для меня провиант: лимон, палку копченой колбасы, буханку хлеба и мешок леденцов.
В ноябре в Чечне обычно тепло, но в тот день шел сильный снег. Перепрыгивая через лужи и увязая в грязи, мы шли на остановку. Сначала мне нужно доехать до Хасавюрта, — объяснил я — оттуда я поеду в Кизляр и дальше в Элисту, где меня уже ждут друзья.Шоип сел вместе со мной в маршрутку до Аргуна и сказал, что немного проедет со мной. На перекрестке автобус должен был повернуть в город, здесь же начиналась трасса. Я попросил водителя остановиться и уже повернулся к выходу, но Шоип меня не пустил: «Не здесь, тебе дальше нужно выходить». Сначала я подумал, что ошибся в направлении, но нет – маршрутка действительно ехала в город. Теперь Шоип крепко держал меня, чтобы я не выскочил где-нибудь посреди дороги. Все стало понятно, когда мы приехали на вокзал. Шоип взял меня за руку и повел на маршрутку до Хасавюрта. Увидев мои деньги за проезд, он обиделся, сам рассчитался с водителем и сказал:
— Я должен тебя посадить на автобус, чтобы убедиться, что ты доедешь. Это ты дома можешь автостопом ездить, а здесь так не принято. Ты не понимаешь, что люди про меня скажут. Ты же мой гость!
Я крепко его обнял и поблагодарил за теплое гостеприимство. Благодаря его семье у меня остались самые лучшие воспоминания о Чечне.
