Деревенька Пайгарма, расположенная близ города Рузаевка, известна многим жителям Мордовии. Здесь неподалеку от живописного озера средь осиновых рощ (в переводе с мордовского «пайгарма» означает осинник) находится Параскево - Вознесенский монастырь. Он возник неподалеку от целебного источника в 19 веке. Родник тот был указан солдату.
Как гласит легенда, передаваемая из уст в уста, у вояки заболели ноги. Целыми днями и ночами он молился. Выпрашивал у бога прощения, так хотел вернуться в родные края. Трижды, по старой православной традиции являлась к солдату во сне святая в голубых одеждах. Она исцелила его болезнь и велела солдату, возвратившись на родину, построить в указанном месте, возле родника, деревянную часовенку в честь Параскевы мученицы. Вояка в точности выполнил ее наказ.
С тех пор начался отсчет пайгармских чудес, о которых любят рассказывать местные старики и немногочисленные послушницы, возродившегося в начале 90-х годов монастыря.
Монастыря, ставшего для меня первым святым местом, в котором побывала. Тогда я училась в школе. Время было непростое, переходное. Еще вчера учителя рассказывали нам, что Бога нет. А сегодня разрешили снять пионерские галстуки. По вечерам по телевизору показывали массовые сеансы Кашпировского, а по утрам Алан Чумак заряжал руками мази и воду. И моя бабушка, пытаясь лечить больную голову, прикладывалась лбом к экрану телевизора.
Это было время лохотронов и чудес. Даже передача по телевизору появилась с аналогичным названием. Наши родители скупали ваучеры и вступали в «МММ». А мы – их дети ехали знакомиться с боженькой. Открывать для себя великое чудо веры под чутким руководством классной дамы Марьиванны.

Наверное, поэтому так врезались в память те первые подростковые впечатления от посещения настоящего святого места. Места силы.
Дело было ранней осенью. Средь желтого осинника и блеклых облаков я увидела неяркие, покрытые железом купола храма. Он, будто пойманная птица, был огорожен тюремной колючей проволокой. За забором, почти у стен собора расположилась воинская часть, склады. Один из складов охраняла мощная деревенская баба в ватнике и с ружьем наперевес через плечо. И плечи у нее были ого-го какие, дай бог любому мужику. И рост высокий. В общем, обычная мордовская баба, работающая вместо запившего мужа. Ничего удивительного. Еще пару лет назад весь монастырь принадлежал воинской части. А сегодня, посмотрите-ка, школьников привезли на экскурсию. Да чего там смотреть-то? Обыкновенная картина, самый большой военный склад вновь стал храмом. Чудеса.

Со стен на меня смотрели выжженные паяльной лампой, выколотые ножами лики святых. У распятого на кресте изображения Иисуса были прострелены глаза. То ли военные покуражились, то ли те люди, что подобно фашистам истязали в ледяной воде, не отрекшихся от веры в Христа последних монашек монастыря в 30-е годы. Внутри собора даже самые отъявленные хулиганы нашего класса неожиданно присмирели и перестали шутить. А мне непременно захотелось вернуться, чтобы увидеть, как возродится монастырь.

И вот спустя годы, маленький, набитый людьми автобус везет меня по проселочной дороге. То с горы, то в горку. И солнечный луч робко освещает скромный с виду Успенский собор на холме. Но сначала я иду не к нему, а к роднику. Туда, где, если верить легенде, началась история обители. Вокруг святого источника построена небольшая деревянная часовня. Рядом с ней крест. И две купальни, у которых уже ожидают очереди несколько человек. Интересуюсь, откуда они приехали. Отвечают, что из Новосибирска самолетом до Москвы, а потом поездом сюда. Далекий путь. Но второй раз приезжает женщина. Впервые была здесь год назад, когда врачи поставили ей страшный диагноз. Приехала совсем отчаявшаяся. Жила в Пайгарме неделю. Каждый день окуналась в купель трижды с головой. Молилась неистово. Болезнь отступила. Дала себе обет через год вернуться. И вот вернулась, да не одна с детьми. Я давно не верю в чудеса, но почему-то мне хочется верить словам этой простой женщины. И глядя на нее, я боящаяся холода и чуть ли не до лета носящая пуховик. Все-таки температура воды +6 градусов при температуре воздуха +18. Рискнула искупаться, что для меня равносильно маленькому подвигу.

На всякий случай читаю молитву. Как умею, своими словами.
В купальне воды по пояс. Вода прозрачная. Ледяная, трогаю пальцем. А на дне сидит живая лягушка и смотрит на меня. Зажмуриваю глаза и резко окунаюсь в воду с головой. Дыхание перехватывает, сердце бешено стучит. Нечто подобное чувствовала, когда рожала ребенка. Смесь восторга, страха нового, странной пустоты, секундного холода и жара. После купания испытываю сильный голод. И опустошенность. Хочется молчать, храня в себе те ценные ощущения. Как в сосуде, чтобы не расплескались.

Но сначала иду к храму. По пути, вспоминая, как когда-то отругали меня здешние монашки за неприкрытые руки. Мол, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Успенский собор отреставрировали. Внутри радуют глаза яркими красками росписи стен, изображающие жития святых. Новенькие нарядные иконы в окладах. Главная святыня с частицей мощей святой Параскевы привезена из Афона. Ей приезжают поклониться сотни паломников со всей страны. Первый образ, который по легенде был у солдата, не сохранился. Но это не беда, ведь место здесь чудесное.

На выходе из храма в трапезную нашу группу провожает дежурная послушница. Спрашиваю, что привело ее в монастырь. Лаконично отвечает, что сиротство.
Собирается ли она стать монахиней? Пока не решила. Слишком ответственный шаг. Ни один год должен пройти для принятия правильного решения. А она здесь всего полгода. Иногда скучает по воле, по подружкам, по дискотекам. Может замуж еще выйдет. А что, замужем легче, - смотрит на мою руку с обручальным кольцом. А здесь работы тяжелой много. Собирали картошку на поле, так она сама мешки грузила в машину. Поднимала на спину и несла. Летом сено косила, за хозяйством следит. Она все умеет. Но сомневается пока.
На вид моей собеседнице не больше 15 лет. Большие глаза, пышущее здоровьем румяное лицо, широки крестьянские ладони.

До революции при монастыре тоже был приют для детей-сирот и бесплатная церковно-приходская школа.
В начале 20 века Параскево - Вознесенский монастырь считался одним из богатейших в Мордовии. Имел подворья и часовни в разных городах России. Два каменных храма в Пайгарме, большое хозяйство, мастерские.
Сейчас прежние традиции возрождаются. Вновь заработали мастерские: иконописные, златошвейные, резьбы по дереву. Глядя на новенькие иконы, остается только удивляться талантливости сестер. «Это все с благословления»,- поясняет мне послушница.
А какой у них вкусный, хоть и скромный обед в монастырской трапезной! Борщ, свежий хлеб, овощи с собственного огорода. И не поставлено еще все на коммерческую основу, как например в Дивееве. Обед для паломников бесплатный.

На прощание монахини благословляют нас. Осеняют крестом. Говорят, чтобы приезжали. И мне хочется вернуться в свое первое место силы, где я рискнула искупаться в ледяной воде. И не заболела. На душе легко и светло. Наверное, так и должно быть после посещения монастыря. А по радио очень в тему звучит любимая песня Макаревича: «Место, где свет».

P/S Я не сделала ни одной фотографии, потому что поездка была спонтанной. Но уверена, что вернусь в Пайгарму. Может быть этим летом. Ведь, бог любит троицу.

Фото здесь: www.srn.ru/ordis/mon9.htm
Здесь помимо фото еще и история Пайгарма, рассмотренная немного в другом ракурсе, с точки зрения языческих богов мордвы: http://www.peremeny.ru/column/view/573/