Как-то раз, одним роскошным кашмирским ранне-майским утром, свежим и бодрящим, я угрюмо топтал тополиный пух на опустевшей такси стэнд в Шринагаре, угрюмея с каждым часом. Надежда удрать в это романтическое утро из города Шринагара повернулась ко мне своим задом и не обращала на меня никакого внимания. В городе начались выборы. Кашмирцы выбирали своё будущее... Бред, ага... Но они ещё и делали всё это по-кашмирски — бастовали, не ездили автобусами, перекрыв все въезды-выезды из города, не пуская попутки.
Я был почти одинок (ну не считая трёх индусиков), желая покинуть это место на джипе. До Ле 16 часов езды, где-то 440 км и 10500 за семиместный джип. Зоджи Ла вроде бы открыт. Не хватает ровно трёх человечков, и, наверное, уже не хватит. Индусики хитро молчат, рассчитывая, что я поеду за 6000... Братья, да за эти деньги отсюда летают.
И вот когда время мне показало 11 утра, а надежда неприличный жест, на горизонте замаячили, огибая чинары, три фигуры, одетые в рюкзаки... Одна высокая, шагающая, и две маленькие, семенящие по бокам. Все они были польского происхождения и звались красиво, вот так: Бартек, Анна и Кашка. Не стоит говорить, что нас сразу стало четверо, потому что собирались они туда же куда и я, проездом, хм, из Непала. Но только четверо, а не семеро, потому что остальные, эти резиденты великой Индии, видя такой поворот, вдруг решают ехать за 1000. Каждый.
— Или мы поедем завтра автобусом...
Это звучало как ультиматум Пакистану... Пакистан может быть и согласился бы, а нас было уже не остановить.
За 1800 рупий мы вчетвером домчали до Сонамарга, просто взяв обычное такси. По дороге хотелось петь что-нибудь походное и радостное, но вместо этого я снимал остатки Кашмира:
Долина всё поднималась и сужалась…
...Ладак там, где долгожданный снег и небо. Хотя, ну кто это снимает через лобовое стекло?
Сонамарг, последний крупный населённый пункт перед Зоджи Ла, выглядел затоптанным отступающими и беженцами. Сплошное облако шума и пыли, ревущие грузовики, сигналящие автобусы, всё толпится у шлагбаума с невозмутимым усатым военным, вооружённым свистком. Им он неплохо отбивает атаки грузовиков, пропуская только автобусы.
Вот из облака выныривает довольный Бартек...
— Прыгаем вон в тот автобус. Нас берут в кабину до Каргила.
В кабине нас четверо, водитель, кондуктор и вот эта бабушка-мама-дочка. Не хватает почему-то кур и поросят. Но и без них все счастливы. Трогаем.
Подъём к Зоджи Ла, перевалу охраняющему Ладак от Кашмира, идёт по вертикальной стене высотой не меньше километра, которой заканчивается ущелье Сонамарга.
Автобусы и грузовики, надрываясь и задыхаясь, карабкаются по ней...
Ступенька за ступенькой, виток за витком, за поворотом обязательно увидишь следующий...
Вот автобус не выдерживает, и вздрогнув всем своим железным организмом, замолкает, останавливаясь на подъёме. Не дожидаясь команды все выкатываются наружу, толкают, ещё и ещё...
Выкатываюсь и я, ага, подставить плечико... Блин, а где же воздух? Неужели мои лёгкие меня обманывают, говоря, что в них пусто... Я ведь делаю вдох. И не один. И часто. Всё чаще...
Это горняшечка, девочка с железными пальчиками, взяла меня за виски и шепчет в затылок...
— А ты куда, милый... Ты поднялся за три часа на два километра, и забыл обо мне? Иди-ка ты в автобус.
К слову сказать, второй раз мы встретились с ней только через неделю. На Чанг Ла. Это 5289 метров.
И снег. Вначале наглыми языками сползающий на дорогу, он постепенно захватывает её всю, и вот в конце концов встаёт стеной. Стеной, в которой прорублен тоннель. Гор не видно, ущелья не видно. Мы едем по узкой тропе между двух снежных стен. Они закрывают нам солнечный свет.
Показывая эту фотографию я вам беспощадно вру. Она сделана спустя ДВЕ недели, на обратном пути, когда я возвращался из Ладакха.
Снимаю свою бандану перед этими парнями. Жаль только, что на участке Манали-Ле работают не они. Или Ротанг завален в это время снегом ещё больше...
И вот уже первый чек пойнт после перевала, заполняем исторически важные документы. Тема сухих и чистых носков прослеживается и на этой фотографии тоже.
И дальше дорога успокаивается...
И выносит нас прямо к Драссу.
Драсс. Первая большая остановка. Чай и булки за 5 рупий. Мне здесь нравится. Таких брутальных чуваков я не видел больше нигде в Индии.
Сразу хочется здесь задержаться, пожить, поучиться уму-разуму.
А это мои поляки, Анна...
...и Бартек с Кашкой, брутально поедающей булку.
Был ещё вечерний Каргил, и лёгкий шарм его кондитерских.
Была ещё попытка женить меня на маленькой Фатиме прямо в автобусе, но я оставил себя в Ламаюру, о котором я потом долго вздыхал.
И лишь на следующий день я стартовал в Ле…
...забыв про все приличия и снова втыкая дорогу через лобовое стекло на ходу.
И пусть фотогуру, наткнувшись вдруг на эти снимки, соберут свои лбы в морщины и скажут, что это так снимать нельзя... Знаю. Можно только чукчам. Потому что они не умеют не снимать, если им сильно этого хочется.
А наснимав, приходят с ними на Турбину... Тщеславные.
