В первый же день мы с Аритой, дочерью милой женщины, так сдружились, что ни о какой работе, разумеется, речи не шло. У нас были дела и поважнее. Сначала мы заехали к ней, где она выделила мне в огромном доме какого-то колониального стиля отдельную спальню с окном в сад орхидей и немыслимым количеством кроватей, способным вместить целую экспедицию.
гостиная
Гостиная с выходом в сад орхидей
орхидеи в саду
Далее, мы поехали катать меня на байке по окрестным вулканам. Надо сказать, нам обеим страшно повезло друг с другом [позже вы узнаете, что слово «страшно» вырвалось не случайно].
Во-первых, Арита прекрасно владела английским, и это немаловажная деталь в том, что она была прекрасным собеседником.
Во-вторых, она в корне отличалась от абсолютного большинства знакомых мне женщин востока. Она коротко стриглась, носила джинсы и кеды, не носила чадру, путешествовала, читала Чехова, каких-то философов, слушала нормальную западную музыку [кто когда-либо слышал индонезийскую попсу, может понять о чем идет речь] и вообще была человеком достаточно адекватным и внезапным для этих мест.
От восточной женщины в ней было чрезвычайное гостеприимство, которое впрочем было легко объяснимо следующей ситуацией. Уже год она не была в родительском доме, и то ли от тоски, то ли от почтенного возраста, ее отец, строгий ортодоксальный мусульманин, захворал, и ей пришлось повидаться с семьей. Как девушка независимая, она планировала провести дома около недели и вернуться обратно в Джакарту, чтобы дальше жить интересной свободной жизнью. Но тут капкан захлопнулся, единственный в мире человек, которого Арита боялась ослушаться, брутальный отец, запретил ей возвращаться.
На тот момент, когда я приехала, у нее вот уже полтора месяца был примерно такой распорядок дня:
10.00 подъем
10.30 плотный завтрак
11.00 телевизор
12.00 пара бутербродов с чаем
12.10 телевизор
13.00 обед под телевизор
13.30 компьютер
… и так далее в таком духе. Как называют англичане, диванная картошка.
Теперь не нужно объяснять, почему она так обрадовалась заморской диковинке в моем лице. Мало того, что можно было выгуливать меня по горам-вулканам, кормить традиционными индонезийскими сладостями - пирогами с шоколадом, запеченой на углях кукурузой, муссом из авокадо [теперь это мое любимое блюдо] и прочими мартабаками, искать со мной приключения, интересно проводить время, так еще можно было и полноценно общаться со мной, делиться переживаниями, и вообще, быть друзьями. Мы шутили, что я ее игрушка, и она мне жаловалась, подсчитывая расходы на бензин для байка и на сладости, что я очень дорогая игрушка.
