За небольшую сумму бомбейские пройдохи Имран и Сабир предлагали организовать мою женитьбу на Айшварии Рай. Предлагали они это, перегнувшись через переднее сидение своего тук-тука. Думаю, что и свадьба произошла бы в нем же.

В болливудской столице после этого мы не могли не пойти в кино. От местного кинотеатра "Regal"за три квартала веяло какой-то значитель-
ностью. С предыдущего сеанса публика выходила сплошным потоком минут 20, кинозал напоминал оперу, и по всему чувствовалось, что спустя много лет я буду гордиться его посещением. Индийцы пропели перед началом сеанса гимн, а на экране для меня открылись Шахрух Хан и невероятно красивая Kajol. Шахрух почти весь фильм доказывал, что он не террорист, и искал встречи с Бараком Обамой. Но как же пронзительно это было снято!
Уже в антракте я начал чувствовать, а по окончании сеанса уже точно осознал, что Болливуд при лобовом столкновении с ним произвёл точней-
ший удар в сердце в ответ на мой предварительный сарказм. Да чтоб я смотрел индийский фильм, не закрывая рот и с комом в горле??? Но именно так и было! И как же я наслаждался своим поражением...

* * *

В Индию с праздником Холи пришла весна. До этого всё как-то было лето.
Бомбейские улицы наполнились праздношатающимся людом. Кто-то крутил над головой живой кошкой, кто-то залез в костер и сидел в нем, кто-то жевал электрические лампочки,но все были а-ля Ипполит Матвеевич Воробьянинов политы и посыпаны контрабандным товаром "Титаник"самых невообразимых цветов, и согласно тексту Юрия Шевчука "хором что-то пели и плясали черт возьми".


а потом уже,поняв что колористическая участь нас не минет,мы плюнули на всё: на контрабандный товар, на возможные загрязнения фотокамеры и прочие прачечные последствия, и спустя несколько минут мои волосы и лицо по обилию синих, фиолетовых и желтых тонов стали напоминать товарищеский матч "Барбадос - Украина". А от каждого костра подлетал очередной [судя по полной красно-синей окраске] Спайдермэн с криками "Дэнс! Дэнс!"... Семоненко же и вовсе напоминал какого-то монстра из "Улицы Сезам".




А на утро отъезда перепачканная красками Холи и неотстиравшаяся от них моя майка так и осталась сушиться на решетке окна бомбейской гостиницы,как белый флаг моей сердешной капитуляции перед очарованием этого города.