Не исключено, что если бы в музее побольше надписей было на английском, а не на французском, нам было бы более интересно. Те же англоязычные таблички, что имелись, заставляли иногда хохотать до слёз. Взять, к примеру, фото висельников с комментарием "Gallows for free". По замыслу устроителей, подпись должна была гласить "повешенные за свободу", но в данном написании там было сказано "повешение забесплатно". Причудливое отношение к чужеземным надписям прямо какой-то местный бич. То с борта автобуса вам желают "hapy jurney", то зазывают в "ristoran", "ristourant", "resturan" - всех вариантов не сосчитать...

Из экспонатов расположенного по соседству Национального музея нас поначалу больше всего нас заинтересовали донельзя горячие батареи центрального отопления. Лишь придя с их помощью в божеский вид, мы принялись отрабатывать уплаченные при входе 300 монет за двоих, изучая керамику, статуэтки, посуду, оружие в соответствии с подробными комментариям из путеводителя. Однако даже после осмотра всей коллекции вкупе со скульптурами в саду у нас оставалась прорва времени до отъезда. После обмена мнениями было задумано отправиться к памятнику Неизвестному солдату, на северо-западном выезде из города. Ни в одном путеводителе мемориала не имелось, и мы по горькому опыту уже знали, что объяснить местным, что нам нужно, не удастся. Решено было идти пешком, благо время терпело. К своему собственному удивлению, через сорок минут мы, преодолев подъем, прибыли к заметной издалека громадной армейской каске. Не успел я сделать подобающий случаю снимок, к нам подбрела обшарпанная рожа в мятом спорткостюме и принялась бубнить "но фото". На заданный по-английски вопрос, кто он, собственно, такой, чтобы указывать белым людям, абориген, посопев, что-то пробормотал и помчался вдаль, к кучке бездельничавших соплеменников, гомоня "турист атакаллам инглизи". Под этот гундеж от общей кучи отделился индивидуум, отвечавший, видимо, за экскурсии на английском языке. Радостно улыбаясь, подошелец пригласил нас пройти в подземелье; по-английски он знал, как тут же выяснилось, исключительно направляющие жесты, которыми и пробавлялся всю "экскурсию". Что до содержания памятника, то, несомненно, он должен производить большое впечатление на приезжающих в сирийскую столицу обитателей приевфратских деревень, но человеку, не понаслышке знакомому с российскими аналогами, кажется вещью просто смехотворной. Не то, что с Бородинской панорамой или "Штурмом Севастополя", но даже со скромными диорамами из питерского артиллерийского музея сирийцам не тягаться. Всё их диорамение состоит в разбрасывании перед картиной битвы разной амуниции.

Окончательно утомившись от общения с аборигенами, мы кое-как пережили пятнадцатиминутный переезд в маршрутке, повторили понедельничный визит в мороженицу, купили сувениры, и в три часа пополудни отчалили. Заканчивалась всего лишь первая неделя путешествия...