Наш гид Марьяна – стопроцентная болгарка. Но она призналась, что никогда не пробовала и не будет пробовать ходить по раскалённым углям. Это могут делать только избранные, коими являются нестинары. Как они это делают, мы смотрели в лесном ресторане-пикнике «Бивака» под Каварной.

– И куда же это нас везут? – недоумевал я, наблюдая незнакомый пейзаж за окном автобуса.

Я дорогу на мыс Калиакра запомнил. Она пролегала через городок Каварна. Но на обратном пути автобус поехал лесом за каким-то интересом. Наверняка, у болгар есть свой национальный Иван Сусанин, который водил врагов туда, куда Макар телят не гонял. Но мы-то не враги, а дорогие гости. Буквально спустя три – четыре минуты мы в этом убедились – в том, что мы гости дорогие. Автобус остановился на асфальтированной площадке, нас попросили на выход и повели к деревянной арке, на которой была написано «Пикник Бивака».

Справа от входа нас встретили хлебом-солью девицы-красавицы в национальных костюмах. А чтобы мы не всухомятку ели хлеб с солью, чуть поодаль, слева от входа, добрые молодцы в белых рубахах с национальным орнаментом предлагали каждому наполненную до краёв чарочку виноградной ракии.

Можно было махом выпить. Можно было с чарочкой, осторожно ступая, чтобы не расплескать, проследовать к облюбованному длинному столу под открытым небом. Вот почему ресторан называют пикником – это ресторан под открытым небом. Запрокинешь голову, употребляя вовнутрь ракийку – и звёзды видишь. На небе звёзды были серебристыми, а на земле – багряными. Когда костёр прогорел, тлеющие угли граблями разгребли, и в темноте они стали мерцать звёздочками.

Но до наступления темноты у нас ещё было время. Женщины красное и белое вино пили, мужчины, естественно, ракию. Бочонки с вином и ракией были на телеге. Болея за коллектив, сидевший за столом, добовольцы подходили к телеге с кувшинами и наполняли их вином или ракией под завязку, чтобы всем хватило. А хлебосольные хозяева метнули на столы, где были постелены традиционные болгарские красные скатерти, всё, что было в печи. Конечно, знаменитый шопский салат поставили. Я так понимаю, без красных скатертей, шопского салата и ракии у болгар застолья не бывает.

А какое же застолье без плясок? Зажигательно плясали на помосте артисты ансамбля «Кукери». Вообще-то в переводе на русский язык «кукери» — ряженые, которые используют маски. Но у дородных мужиков-плясунов в национальных костюмах, которые сначала медленно топали, словно что-то на помосте давили, масок не было. Бубны были, они в них били. Потом разухарились и пошли топать и кружить. Тут и женщины в национальном облачении подтянулись. И пошло веселье!

Пока «кукери» нас развлекали плясками, возле стола вертелся молодой человек, отдалённо смахивающий на ковбоя. У него была ковбойская шляпа, ковбойский костюм и здоровенный кольт «Смит — Вессон». Он всем сидевшим – и мужчинам, и женщинам — предлагал надеть на голову шляпу и взять в руки револьвер. Я возьми кольт да надеть шляпу. Он меня тут же сфотографировал.

Потом, когда количество выпитой ракии превысило четыре чарки, а на «Бивак» опустилась ночь, ряженый ковбой, белозубо улыбаясь, преподнёс мне большую фотографию, на которой я был в ковбойской шляпе с кольтом в руках. Надпись под фото гласила, что я нахожусь в розыске и за меня обещан 1000000 американских рублей. С меня же за фотографию он спросил всего-то 10 болгарских левов.

Я вспомнил, что у себя на Родине являюсь ветераном труда и попросил сделать мне скидку. Молодой человек пожал мне руку, но напомнил, что надо мной шумят не русские берёзы, а болгарские ясени. А значит, торг здесь не уместен. И, правда, что мне 200 рублей что ли жалко? Зато классная фотография в ковбойском прикиде из ресторана «Бивака» у меня теперь на всю оставшуюся жизнь.

А мужики-«кукери» тем временем разыграли свадьбу. В нашей группе были Вячеслав и Татьяна из Питера. Поездка в Болгарию была их свадебным путешествием. Вот им и устроили медовый месяц.

Пока Славу публично брили на помосте опасной бритвой, Татьяну нарядили болгаркой. И чисто выбритому Славе пришлось её искать в толпе болгарских девушек с закрытыми вуалью лицами. И ведь он её нашёл. Любящее сердце подсказало. И на руках вынес на помост. А «кукери» по такому случаю пляску устроили! И нас из-за столов на помост позвали. После ракии ноги сами в пляс пустились.

Тем временем угли дошли до кондиции. Их сгребли сначала в мерцающий крест, потом в мерцающий круг. И в этот круг босиком вошли две женщины в белых, длинных рубахах. Они и были нестинарами. Это болгарские уникумы, люди особой душевной или точнее духовной закалки, которые, имея на то благословение свыше, могут ходить по пылающе жарове без вреда для себя. Нас же, слегка захмелевших русских туристов, хлебосольные хозяева настойчиво просили не разуваться и не прыгать на раскаленные угли во избежании ожогов.

Женщины – нестинары не сразу пошли по углям. Сначала всё вокруг да около ходили. Одна взяла икону с изображением святых Константина и Елены. Кто не знает, Константин – это римский император, который в IV веке сам принял крещение и принял христианство в качестве официальной религии Римской империи. Елена – это его мать, которая способствовала распространению христианства в империи и обрела в Иерусалиме крест, на котором был распят Иисус Христос. Нестинары почитаю Константина и Елену за святых покровителей. Но сам обычай ходить по раскалённым углям – языческий.

А нестинары под ритмы музыки вовсю расплясались. Да ещё двух деток – мальчика и девочку – из толпы выхватили и с ними в пляс пустились. Честно говоря, меня сомнения одолели: уж нет ли тут какого подвоха. Вроде как угли были не ярко красными, когда нестинары стали танцевать. Поэтому, когда танцы закончились, нестинары и зрители ушли, я потрогал место, где недавно танцевали нестинары – и обжёг ладонь. Это был урок мне, маловерному.

Александр Сысоев