Не без сожаления расстались со своим замечательным коттеджем. В этот день предстоял пробег в 500 км.
В первом городке по нашему маршруту, Paihia, собирались взять билеты на прогулку по Заливу Островов, знаменитому обилием дельфинов, но к нашему приезду пароходик уже отплыл, а ждать следующий нам было некогда. Впрочем, погода обещала быть жаркой, и решили наконец-то просто позагорать и поплавать в тишайшем заливе Тихого океана.
Лежа на экспедиционном полотенце, размышлял о судьбе народа маори, подписавшего в 1840 году договор с Британией неподалёку отсюда, в поселке Waitangi. Они потеряли права на свою Родину, но приобрели цивилизованную и обеспеченную жизнь, ради которой многие народы, свои права отстоявшие в нац. борьбе с колонизаторами, теперь всячески пытаются к этим колонизаторам переехать, кинув Родину. А мне цивилизация маори вовсе не кажется отсталой. Другая она просто. Была. Сейчас есть потерявший корни народ, которому есть чем оправдать свою никчемность. Но есть среди этого народа люди любящие и ценящие своё прошлое и культуру. Хорошо бы не намяли им бока, когда будут никчемных усмирять. Не поехали мы в музей Waitangi. Нечем там хвастаться колонизаторам. В Новой Зеландии есть что посмотреть, кроме сомнительных памятников недавней истории.
Хокианга – это залив на западном побережье, глубоко прорезающий сушу среди живописных гор. Когда дорога стала прижиматься к берегу залива, решили остановиться. Попробовать воду. Встали возле какого-то причала рядом с небольшим поселением. Возле домов за столами сидели люди. Рядом припаркованы машины. Невдалеке бегали дети. Когда мы вышли из машины, люди посмотрели в нашу сторону и все замолчали. Там были и белые и маори. Почти все смотрели на нас. Я улыбнулся и поприветствовал их. Никто не ответил. Стало несколько неуютно. Ситуация напоминала голливудский ужастик про тайные сатанинские общества. Я сильно почувствовал себя на чужбине. Пожалуй, лучше было ехать дальше, тем более никто тут не купался.
Как я уже много раз писал и не могу удержаться снова, цвет рек, озёр, заливов этой страны безудержно синь. Тасманово море холодное и ветреное, поэтому вода прозрачна и волны раскрашены полной гаммой от глубоко синего цвета подошвы волны через оттенки голубого в зелень и до кипенной белизны пенного гребня.
Оставив машину перед турникетом, прошли на самую макушку утеса. Это место я отметил ещё в Москве, как самое интересное для съёмок. Виды открылись вкуснейшие. Слева волны Тасманова моря, справа тихие бухты залива Хокианга, сзади зелёные холмы с кусками леса, словно машинкой парикмахера подрезанными по краям. На самом утёсе, как и в районе Хааста на Южном острове, кусты зализаны постоянным ветром в сторону суши. Только больших деревьев почему-то нет. Может быть, они ещё не выросли после очередной вырубки, или просто не растут из-за сильного ветра.
От Хокианги маршрут наш круто поворачивал на юг к своему завершению в Окленде. Дорога тут сказочно красива, но и сказочно трудна. Узкая лента безумно петляет по поросшим влажными лесами горам. Обочин нет. Две зелёных стены бесконечной трассы бобслея. При этом ещё и левостороннее движение, довольно оживлённое для Новой Зеландии. Компьютерные симуляторы отдыхают, адреналин плещется из всех окон машины! Когда я смотрю видео этой поездки, на некоторых виражах инстинктивно отклоняюсь в сторону поворота и ищу ногами педали.
Лес этот – священное место для маори. Тут растёт Тане Махута – «Бог леса». Это одно из самых больших деревьев каури в НЗ. Высота 51м., диаметр 14м., возраст 1500 лет. Огонь маорийской культуры и религии всё ещё уносится в высоту синего неба усталым зелёным факелом Тане Махута. Тут проводятся традиционные религиозные службы и празднования коренных островитян. Говорят, это красивое и завораживающее действо, сопровождаемое древними песнями маори.
Ещё немного лесного серпантина, и дорога выбежала на открытые просторы близ Даргевила. Поля да перелески как-то настраивали на ностальгический лад, возвращение в Россию неудержимо приближалось, и, не сговариваясь, мы затянули горько-сладкую «вот кто-то с горочки спустился…». Когда же впереди вырезались на голубом небоскрёбы Окленда, я включил приёмник, и напряжённые ритмы современности взбодрили уставшего водителя.
Холидейка Манукау всё так же имела распорядителем на рецепшене «Рыжего». «Рыжий», стоя на административном крылечке, непринуждённо болтал о чём-то с приятелем. Отлично видя факт нашего прибытия, он ещё минут пять заставил нас ожидать окончания беседы. Как стало ясно потом, он был вынужден признать свою ошибку и вернуть деньги на мою карточку, что и было причиной его мелкой мести. Так один человек может испортить впечатление о целом народе.
Что, тем не менее, не помешало нам после короткого отдыха съездить в маркет и устроить прекрасный прощальный ужин с чу’дной бараниной и джином.
