Деревня Усино была отмечена на карте. Находилась она в стороне от дороги, но не очень далеко. Я подумал, что можно дойти пешком до школы (наверняка она там есть), заночевать, а утром вернуться на трассу.
На повороте на Усино женщины продавали бетель-нат и бананы. Бананы стоили по 3 toea (папуасских копейки) за банан. Заправившись, я пошёл в деревню. Некоторые люди тоже шли туда или обратно. Среди них сразу обнаружился школьный учитель, который и взялся довести меня до школы. До неё было, по словам учителя, всего четыре километра.
Мы шли по грунтовой дороге среди леса, по сторонам попадались хижины, но школа всё не показывалась. Пересекли вброд речку, потом нашли какой-то мерзкий папуасский «шорткат» (не люблю это слово, это мерзкое изобретение означает срезку, по которой папуасы пешком по грязи срезают изгибы дорог), а школа всё была «just up there», потом «just down there» и т.д.. На следующем повороте опять школа должна была появиться, и я сказал, что если школы не увижу, то прекращаю движение и становлюсь на ночёвку.
Так как школы так и не было видно, я остановился. Рядом было сооружение типа навеса – это оказалась Лютеранская церковь, по виду давно построенная и не очень используемая: обросшая растительностью, с полувыломанной дверью, очень простая была церковь. Я решил в ней поставить палатку – крыша есть, и хорошо. Тем более что ни в одной церкви я так в Папуасии и не ночевал – меня всё время в дома перетаскивали, и даже есть в церкви не позволяли – всё тащили куда-то. Вот я и остался в церкви. Палатку поставил.
Произошло невиданное – сбой программы у папуасов. Обычно, как вы знаете, папуас ко мне, как к иностранцу, прикреплён. Теперь, значит, учитель школы ко мне прикрепился, но так как я идти дальше не хотел, то и он не мог до своей школы дойти и остался в церкви, прикреплённый. А передать меня своим друзьям он почему-то не мог – ну, не его деревня, может они не в дружбе тут с соседями. Ну и нельзя тут просто «человека бросить», хотя я десять раз сказал ему, чтоб он не волновался и шёл к своим родичам и коллегам.
Появление иностранца в церкви было интересно, и постепенно стало собираться население лесной деревушки, человек до тридцати подошло, не очень англоговорящих. И продолжили подходить. Вдруг из толпы выделился молодой мужик, который наверное только что подошёл, и заорал:
— Ты не можешь спать здесь!! Нет!! Здесь спать нет!!
— А в чём дело? Почему? – заинтересовался я.
— Это дом Бога!!
— А ты кто, Бог, или священник этой церкви?
— Я владелец этой земли!! Тут спать нельзя!! Это дом Бога!! — продолжал кричать разгневанный папуас. Казалось, что он хочет меня побить, и с удовольствием сделает это во славу Божию, если я буду сопротивляться и пытаться остаться тут. Остальные зрители поглядывали и обсуждали происходящее.
Конечно, храм Божий действительно храм Божий, и владелец участка мог бы даже привести цитату из св.Писания, где Христос говорит «Сказано: дом Мой домом молитвы наречётся, а вы сделали его постоялым двором и вертепом разбойников!» Я бы тоже ответил тогда цитатой из св.Писания, что «Всевышний не в рукотворенных храмах живёт», и беседа приобрела бы интересный богословский характер, Но он не стал ничего цитировать, а продолжал кричать.
— Хорошо, хорошо, я сейчас соберусь, — и я принялся собирать вещи обратно в рюкзак. Кричащий человек приумолк, а папуасы что-то начали опять обсуждать. Пожилой человек с седой бородой, видимо старейшина, подошёл ко мне и сказал,
— Ничего страшного, ты можешь оставаться здесь.
Я временно прекратил собираться. Но защитник Храма начал возбуждать против меня население. Для него церковь – Дом Божий – было по-настоящему священное место, табу («tambu» по-местному), и моё поселение в Храме могло навлечь на всю деревню бедствия, болезни, неурожай, голод и прочее. Так, вероятно, он объяснял доверчивой публике. В результате чего всё же мне пришлось собрать палатку и перебраться в школу, в которую изначально и направлялся.
По счастью, школа оказалась не очень далеко (большую часть пути я уже протопал), и незадолго до темноты я поселился в классе. Учитель был рад, что-таки добрался до своих (а то б ему пришлось ночевать со мной в церкви, «охраняя» меня), а я был тоже рад и завалился спать, отказавшись от всяких сладких картошек, которые мне принесли бы впотьмах. Ни электричество, ни мобильная связь ещё не охватили эту местность.
