Всё, хватит кофейных плантаций, холодных и туманных высокогорий – помёрз при +20, и хватит – вперёд, в город-мегаполис (80-тысячник) Лаэ, где меня ждут райские наслаждения! Тепло, море, супермаркеты с местными и австралийскими (просроченными) продуктами, и пароходы на далёкие острова! Вперёд – на восток!
По дороге ешё раз проверил Бандж – столицу новосозданной провинции Дживага (Jiwaka) – фуфло, а не облцентр! Но банк BSP уже соорудили (деревянный дом) – значит всё, это настоящий областной город! И повесили таблички «Не плевать, не торговать, не гадить» -- конечно, не соблюдаемые. В столовой (Kai Bar) – ни рукомойника, ни стула, ни столика никакого; из напитков одни Кока-колы и Фанты; клиенты сидят на цементном полу и жуют пирожки с рыбой – с костями рыбы, зажаренной целиком. Облцентр. Всё, бегом отсюда!
По дороге на восток заехал в Вайгар, уже мне известный. Обоим имамам подарил их фотографии. Имам ахмадитов, Али, высказал заветную мечту – чтоб я его сфотографировал ещё раз особо, и прислал ему фото его лица, три штуки, на удостоверение личности. Я сказал, что только в августе пришлю, когда в России буду печатать фотографии. Но он и тому рад – уж хочется мужику получить документ, а полгода подождать – не проблема. Я говорю – Али, съезди в город, сфоткайся! А он говорит – ну, это ж дорого! Экономисты, блин!
Я опять отвёл ахмадийского имама в суннитскую мечеть, а суннитский имам тоже обещал навестить ахмадитов, но не пришёл, сославшись на дождь. Народу в мечетях почти не было по причине «кофейной лихорадки» -- почти все дневали и ночевали на плантациях.
Микаэл, каратист, был необычайно счастлив моему появлению. Тем более что ему тоже достались фотографии с ним. Первые фото в его жизни (пятнадцать лет). Человек никогда не видел себя на фотоснимке. У нас в России даже бабушки сфотографированы в детстве, и в деревнях – выцветшие картонные фотоальбомы с предками и потомками. Тут фотография – маленькое чудо. Как и всё моё появление, оно тоже весьма чудесно для местных жителей в глухомани.
«Я каждый вечер приходил в мечеть, где стояла твоя палатка, и плакал, потому что тебя нет», -- сообщил он. К сожалению, со всеми папуасами приходится расставаться надолго – я очень нескоро опять появлюсь в этих местах. Все меня очень неохотно отпускают, как и в лесной деревушке Каймана – предлагали остаться жить; в разных местах мне уже предлагали в подарок землю, хижину, жену, гражданство, огород. И очень расстраиваются, что я уезжаю, и 15-летние, и 50-летние, словно дети. И что ж мне теперь делать? Ведь лучше хоть раз приехать в эти места, чем вообще никогда?
А вот сахарный кризис достиг и Вайгара, да. Полкило сахара в селе продают уже за пять кин – это ж четыре доллара (115 руб) за кило! Дороже, чем на Чукотке! Да, за сладкую жизнь приходится расплачиваться. Дорога нынче сладкая жизнь! Может, на сахарфрукты полностью перейти? Они-то не подорожали.
( В последующие два дня выяснилось, что сахар кончился по всей стране Папуасии. У единственного производителя папуасского сахара – у компании Ramu Sugar – неожиданно кончился сахар, просто кончился. Никто, как обычно в Папуасии, ни о чём не заботился, и вот сахар кончился. В супермаркетах Кундиавы, Гороки и Лаэ сахара не стало вообще. Газеты сообщили, что в г.Арава полкило сахара стоит уже 10 кин, а на Бугенвиле 21 кина – почти $17 за кило – и только прибавили сахарной паники. Население помчалось в ларьки скупать все сахаросодержащие продукты: растворимые газировки, кофе и какао. Импортный сахар тут, с 1975 года, обложен пошлиной 70%, поэтому его нет, а что был – тоже съеден. Это называется «защита отечественного производителя», который оказался не способен производить. )
В Вайгаре я поставил палатку уже привычно, в протекающей мечети ахмадитов. Розетка работала. Кстати, где-то по дороге я посеял зарядное устройство для батареек! Надеюсь, я его забыл на какой-нибудь электрифицированной вписке, тогда пригодится хозяевам. А в хижинах оно никому и даром не нужно, никто не поймёт, что это такое. Ну теперь мне придётся искать где-нибудь в Гороке или Лаэ новую зарядку, поддержать китайский и новогвинейский бизнесы. Предыдущее зарядное устройство (купленное в Индонезии) проездило со мной три года и многократно окупило расходы на себя.
С грустью покидал я Вайгар-селение, но отовсюду приходится уезжать вперёд к новому и ещё более интересному. Утром рано в четверг я вышел на трассу, оставив Микаэла в печали, а с ним жителей Вайгара остальных. До города Лаэ было четыреста километров асфальтовой, частично разбитой дороги, и я планировал преодолеть их за два дня.
Далее произошли чудеса автостопа. Несмотря на то, что в Гороке я остановился на пару часов, записать DVD-диск с фотками и поинтернетиться, -- трасса несла меня на восток с восхитительной скоростью.
Полицейские с автоматами, строители, доктора, городские труженики, скупшики овоща – все были рады хоть 5-10 км подвезти меня, даже если они ехали в противоположную сторону. Пьяный мент угостил меня кофе – в одном-единственном месте на всём Горном Хайвее продают горячее кофе, прямо с кофейной фабрики, где его производят (пьяный мент был не за рулём; водителем был его более трезвый коллега). В остальных местах рассматривают кофе просто как «денежный фрукт» и не делают из него никаких напитков.
В 280 км от Лаэ я застопил пустой грузовичок, который шёл прямо в это самое Лаэ. Почти триста километров мы неслись по пустынной и неровной дороге, через перевал 2450 м, в дождь и грозу, потом вокруг стемнело, а мы всё ехали, как заведённые – в кабине двое и трое в кузове (я и два папуаса). Папуасы пили пиво, грызли морковку, кутались в одежды, угощали меня овощами и рыбой. Рыба в горах? Вот отчего: тут, в горной местности, создано водохранилище и ГЭС, а в водохранилище местные ловят костлявую рыбу и продают тут же на дороге, жареную.
Дорога спустилась с гор в туман, но продолжало дождить. На вечерней тёмной дороге водители подобрали ещё двух бородатых бродяг – те шли пешком, в ночь, не особо надеясь на автостоп, шли в Лаэ на заработки, с какими-то пожитками, как и тысячи их соотечественников, в поисках сладкой и безбедной жизни. Итак, в кузове мы поехали впятером, четверо мокрых папуасов и мокрый я, рюкзак полузавернув в грязный брезент, что был в кузове. Папуасы умудрялись справлять нужду прямо на ходу с борта грузовика на дорогу, что сделать очень непросто – дорога тряская, нужно держаться, а испачкать соседей – никак нельзя, значит надо как-то примоститься к заднему борту, но не упасть!
В 60 км от Лаэ, на короткой стоянке, я решил сойти, понимая, что ночью в городе («полном бандитов, воров и разбойников», как мне обешали) делать нечего. Но один из водителей вернул меня обратно в кузов, сказав, чтоб я не волновался – он впишет меня к своей тёте, у которой и заночует сам. Значит, какой-то смысл был так ехать. Поехали!
Город Лаэ, крупнейший из виденных мной папуасских городов, начался постепенно. Сперва, в 50 километрах, обнаружился аэропорт, который непонятно зачем вынесли так далеко (чтоб враги не нашли?). Потом пошли какие-то индустриальные сгустки среди леса – то офис по продаже тракторов, то магазин стройматериалов, всё тшательно огороженное и с надписями «12 миля», «9 миля». Между ними и участками леса стали попадаться церкви, освещённые и огороженные, и пивные ларьки, освещенные и не огороженные, близ коих на земле сидели и лежали какие-то волосатые и бородатые фигуры пьяниц. Стало пованивать нечистотами, пошли иногда жилые вкрапления бараков, где живут городские трудяги, приехавшие в Лаэ и нашедшие работу (можно снять за 500 кина в месяц барачную комнатку в жилье за городом). Потом начался и совсем уже город – какие-то дома в один-два этажа, закрытые на ночь магазины, редкие фонари, канавы и лужи, тёмные личности на обочинах, скучающие охранники, блестяшие лысинами в свете фар, также -- ночные продавцы бетель-ната, разложившие товар на земле. Грузовик запетлял в мокрых улицах, я потерял ориентирование: где мы? и наконец остановился возле какого-то одноэтажного сарайного дома.
Четыреста километров я проезхал автостопом за один день – великое чудо для Папуасии! Спасибо всем водителям, которые подвозили меня сегодня, и особенно – последним!
Наши попутчики, два бородатых работоискателя, вышли из кузова, поблагодарили водителя и пополнили многотысячную армию городских бомжей, а мы с драйвером вошли в ворота и подошли к жилишу.
