Утром рано мне случилось встать раньше всех, и среди кучи разбросанных тел найти брата Демида, он спал на кухне. Было почти шесть утра. Мы планировали сегодня съездить на озеро Ханка, это одно из крупнейших озёр РФ, на границе Приморского края и Китая. Оз.Ханка очень мелкое, почему в нём удобно и безопасно купаться – утонуть непросто, и вода тёплая.
Не очень хотелось оставлять дома такую толпу спящих без присмотра, но всё же оставили и в темноте утра пошли на станцию электрички Вторая Речка – успеть на утреннюю электричку на Уссурийск. Заранее обдумав, решили ехать до Уссурийска, а затем автостопом. У нас удобное расположение квартиры – и электричка, и трасса под боком, а если кому нужно – то и автовокзал в десяти минутах ходьбы.
В электричке тётя-контра, поворчав, взяла наши 50 рублей на двоих (спросила куда едем, мы сказали — в Уссурийск), и мы спокойно спали до конечной, до Уссурийска (125 км). Ещё чуть больше денег (52 рубля на двоих) потребовалось, чтобы выехать из Уссурийска на пригродном автобусе на нужную нам трассу в сторону оз.Ханка. Развилка – за селом Новомихайловка.
Первая же машина остановилась. Водитель, Саша, таксист с золотыми зубами, подобрал нас, поскольку видел меня по телевизору. С ним, весело разговаривая, добрались до поворота на его деревню.
Тут же остановился второй водитель – непонятной национальности, я сперва недоумевал: Корея? Киргизия? Не похоже. Оказалось – из Самарканда. Сели, он удивил нас:
— А я вас взял, смотрю – вы на бездомных похожи. Только запаха нет. Просто я занимаюсь бездомными, работаю в христианской церкви.
Пока ехали в сторону Ханки, до посёлка Камень-Рыболов, выяснилась целая история. Оказалось, в прежней жизни Олег (так он представился) он занимался наркобизнесом. Лет десять назад перебрался из Узбекистана в Россию, но потом жизнь его переменилась – Бог призвал его, и он, подобно апостолу Павлу, превратился из злодея в миссионера. В его церкви имеется приют для бездомных, по ним он и специализируется. В приюте нужно вести трезвый образ жизни, не курить, не совокупляться, матом не выражаться. Не всем бездомным это нравится, поэтому летом их немного. Ну а суровой дальневосточной зимой бомжи, ради сохранения жизни, готовы идти и на такие условия. Не все бездомные, однако, спешат вернуться к созидательной жизни, а скорей наоборот – меньшинство, менее 10%. Таким редким людям, работники церкви стараются помочь начать новую жизнь. За разговорами о жизни быстро пролетело расстояние до Камень-Рыболова, куда наш водитель и ехал (к другому пастору). Я подарил Олегу «Практику вольных путешествий», а он нам – два «Новых завета». На том и попрощались.
Селение Камень-Рыблолов – небольшой городок, на юго-западном побережье Ханки. Странное название вызвано тем, что там был (говорят) некий большой камень, на который волны озера выбрасывали рыбу. Сам камень уже исчез в далёкие времена, но название осталось.
Озеро мелкое, тёплое, берега песчаные и глинистые. Там и поплавали. Потом, изголодавшись, разъели какой-то магазин. На торцах пятиэтажных домов виднелись надписи: «С праздником, любимый Ханкайский район!» (непонятно, что за праздник, но зато радует универсализм вечной надписи) и даже так: «ПРИХАНКОВЬЕ родное, я – частица твоя!» Странное слово «Приханковье», с другой стороны – ведь есть же Прибайкалье и даже Причерноморье...
На вещевом рыночке продавали китайские ботинки со старых раскладушек, а на овощном – арбузы, второе дороже, чем во Владивостоке (хотя они же растут тут, вероятно и должны быть дешевле...) Автовокзал порождал несколько автобусов в разных направлениях, в том числе два – в Китай, в города Мишань и Цзиси. Решили изучить ещё ж.д.вокзал, посмотреть, что там ездит, и при возможности прокатиться на поезде.
Железнодорожная станция интересна тем, что в электронной системе «Экспресс» она обозначена с опечаткой – «Камень-РыбАлов». Вероятно, так будет всегда. Ведь железная дорога очень ретроградна: вокзал города Нижний Новгород до сих пор называется Горький, а вокзал Екатеринбурга – Свердловск. А некоторые станции хранят ещё более давние названия: город переименовали ...десят лет назад, а станцию забыли. Но на вокзале было написано обычно – РыбОлов. Вокзал был большой, кирпичный, но закрытый, поездов не было видно. Потом оказалось – на линии вовсе сдохло пассажирское сообщение. Сама станция была архаического вида, с ручными стрелочными переводами, без светофоров. Там, как и 60 лет назад, ходят стрелочники (в оранжевых куртках) и переводят стрелку вручную. Вероятность быстро уехать отсюда была не очень велика. Но, о чудо, среди путей и ржавых вагонов стоял новый небольшой самоходный вагончик путейских рабочих под названием «Уралочка». Этот вагончик как раз собирался отправляться, в сторону, нужную нам – на Хороль. Взяли и нас.
Ехали со скоростью 50-55 км/час и сильно тряслись, подпрыгивали на каждой рельсе, а перед автопереездами тормозили и гудели. Рабочие поведали, что линия Сибирцево-Хороль-К.Рыболов-Новокачалинск сохраняется как стратегическая, а возят по ней только уголь. (Навстречу прошёл как раз товарняк с десятью вагонами угля.) Демид в первый раз в жизни ехал на такой машинке. Проехав 50 км, рядом с городком Хороль, машинка вновь притормозила на автопереезде, и мы выскочили, желая продолжить путь по авторассе.
После трёх быстрых и удачных автостопов, — хоролевский автостоп не заладился.
Долго мы проторчали и под Хоролем, и на выезде из него, пока Демид не выловил толстого бывшего председателя колхоза, ехавшего под Владивосток. И там уже, вечером, в потоке сотен машин, нас почему-то тоже никто не хотел подбирать, уже совсем недалеко, в двадцати километрах от границы города. Отсчитав 97 машин, и пропустив ещё немало бессчётных, мы наконец отловили пригородный автобус и добрались на нём почти до дома. Путешествие на Ханку произошло.
Дома оказалось, что обитатели нашего общего жилища продолжают размножаться. Их стало уже бессчётно. В прихожей, среди тридцати пар ботинок и десяти рюзаков, устроилось «интернет-кафе», маленький балкон и его окрестности были завалены медленно сохнущим бельём, обе комнаты были покрыты слоем спальников и пенок (их обладатели надеялись, что с сигналом «отбой» имеющие пенку уже на полу будут иметь больше шансов на достойную ночёвку), в кухне тоже занимали спальные места, а приходящие и уходящие до трёх-четырёх ночи хлопали наружною дверью, и потом с шести утра продолжили хлопать тоже, чем нервировали соседку по лесничной площадке, неплохую в общем-то тётю. Грил раздобыл новый большой монитор, который, пристроившись к его ноутбуку, стал показывать всем большие наши фоты и видео, появились откуда-то новые тройники, заварочный чайник, а на кухне непрерывно варилась и ещё быстрей съедалась пища, приносимая кем-то – так быстро, что и сам принесший и сваривший порой не мог понять, куда делись притащенные им продукты. В ванной поселились обмылки и мочалки, полотенца и объекты недостирки. Какой-то лысый старичок с гитарой (приехавший из Иркутска, кстати) пел свои и чужие песни, любители железных дорог обсуждали типы подвижного состава, марки трамваев, локомотивов и рельсов, а десятки мух кружились над нами в комнате, порой однако приклеиваясь к клейкой ленте от мух, к которой и мы порой приклеивались тоже. Четыре или пять обладателей ноутбуков сидели за ними в разных концах квартиры, показывая друг другу фотографии с БАМа или с Индонезии, откуда они прибыли, в каждом тройнике висела гроздь заряжающихся телефонов, а что об этом думали остальные жильцы девятиэтажного советского дома, нам не было известно.
Что же касается моих мыслей, я подумал, что наверное существует предельная концентрация жильцов в квартире, которая определяется, наверное, средним суточным временем пребывания в туалете и в ванной: вероятно при числе гостей свыше ста человек туалет будет занят непрерывно и ванна тоже. Здесь до сотни человек далеко, но и места для запасного туалета нет.
В связи с таким ростом населения, в нашем Доме во Владивостоке с 13 августа 2009 введён строгий порядок сна: в ночное время суток разговоры, приход и уход граждан, хлопки дверью и шум запрещены. C полуночи до 6 часов утра. Приезжать к нам в ночное время (00-06 утра) категорически запрещается!
Это же правило действует и поныне во всех остальных Домах АВП. Ночью нужно спать, а не мешать другим путешественникам!
...Вот так мы побывали на озере Ханка.
