Из летописи путешествующего журналиста. http://ivan-kurap.livejournal.com/
Есть в России заповедные уголки, куда обязательно хочется вернуться. Одно из таких притягательных мест- Карелия. Мне посчастливилось путешествовать здесь и в период летней навигации, на древнерусском корабле, и зимой, оседлав надежный снегоход. Пройтись по темным водам беспокойного Онежского озера, по бескрайним заснеженным просторам, закованного в ледяную бронь карельского моря. После четвертого или пятого вояжа, отвечая на вопросы знакомых, что же там такого необычного, я вдруг, неожиданно для себя, вывел аксиому: там, сказочно хорошо!!! В любое время года, в любую погоду!
А началось все, со случайной встречи... в горах Тянь-Шаня. фото http://fotki.yandex.ru/users/kurap-ivan/album/123417/
Сказитель.
От Петрозаводска до Алматы 5000 км. Самолетом, с пересадкой в Москве 8-10 часов лёта, на автомобиле, почти неделя в пути, ну а пешком.., с учетом средней скорости передвижения 4-6 км в час.., в общем, за пару месяцев доберётесь. Скажите, кому сейчас надобно ноги сбивать? Ан нет, есть ещё упорные первопоходцы. Именно такой «пешеход-дальнобойщик» из Прионежья, повстречался мне в предгорьях Заилийского Алатау несколько лет назад. Неброский наряд и средних размеров рюкзачок никак не выдавали в пожилом мужчине маститого путешественника. На тропе знакомство происходит быстро, а так как двигались мы в одном направлении к перевалу Озерный, то и разговор завязался непринужденно. Оказалось, что из 56 лет, мой случайный попутчик, добрую половину провел в дороге!! ПЕШКОМ, от границы к границе!! На вопрос: «Сколько же стран в вашем багаже?»,- скромно ответил, что после пятого десятка уже и считать перестал. Историк по образованию, он оказался кладезем знаний о легендах и поверьях своего родного края - Карелии.
Так я, из уст старожила, услышал сказание о мастерах Онежского островного архипелага, о чудесных постройках из дерева, что веками стоят, не рушатся. Да и приглашение в гости, получил..
В городе Петра.
С вечера, запуржило. Низкое небо словно навалилось на горизонт. Свинцового цвета облака медленно двигались навстречу городу. «Ночью жди бурю!» - уверенно заявил мой проводник и старый знакомый Николай. Похоже, путешествие по замершему Онежскому озеру откладывалось. Я в Петрозаводске. Уже сутки объезжаю окрестности города на мощном снегоходе, привыкая к особенностям управления скоростной машиной. Еще с осени, приняв приглашение, созвонившись и определив сроки экспедиции, подготовил фото и видеотехнику, навигатор, электронные карты и экипировку. Задача простая – за неделю-другую исследовать и снять фильм об островах Онежского архипелага и заповедном погосте Кижи.
Суровое море-озеро, скованное двадцатиградусным морозом удивительно первозданно. Отъехав от береговой линии на десяток километров, можно и не догадаться, что рядом крупный северный город. Заложенный еще во времена Петра I, он вынужден и в век компьютеров, жить по расписанию капризной красавицы Онеги. То утопая в нескончаемом снегопаде, то страдая от холодовых ударов. Вот и сейчас, я терпеливо дожидаюсь погоды. Гостеприимный Николай, затопив камин, достает флягу с карельским бальзамом. «Для сугреву, да и разговор легче пойдет».
Две жизни.
«Дед мой, такие былины сказывал.
Народ в наших краях молчаливый да трудолюбивый. Суровая, жизнь, научила разумно относиться ко всему окружающему. Северяне наши- потомки новгородцев, пахарей лесных, мореплавателей, воинов, мастеровых. Подвижники православия, они берегли учение и благочестие, не забывая о древних поверьях и оберегах. Было так. Когда рождался в народе человек искусный, появлялся и хранитель. Ангел-неангел!? Но покровитель! Ремесел, искусств — плотницкого ли, кузнечного, ткацкого или лечебного… Так! Жил, говорят, в преждебывшие годы мастер-кузнец. Удивительной красы и крепости ковал вещи простые, в быту необходимые. Да пришло время, состарился. Ужо и коня подковать тяжко стало. Однажды, по первому снегу, постучались к вечеру в его дом два молодца. Пусти, мол, дедушко переночевать, а мы тебе чем-нибудь пособим. Наутро так закрутило, что света белого не видать. Так и задержались, на день, два.. до весны. Помогают кузнецу сошеньки наладить, косы отбить, серпы направить. А плату попросили дивную: «Станем уходить, напоследях сделаем из твоего материалу то, что нам по душе придется». Дед на них не нарадуется. А пришло время расставаться, закручинился. «Не по силам мне, старому! Оставайтесь, будьте в моей кузне хозяевами и мастерами. Вы мое умение превзошли. И людям — по сердцу». Осерчали, молодцы. «Пошли в кузню, плату предъявлять пора!» Огонь разожгли и говорят: «Ложись ка, дед, в горн. Да не бойся, худа не будет». И давай меха раздувать!
Что было дальше, тайна большая, но только вышел мастер из кузницы, да окунулся в воды озера помолодевшим, крепким мужем. А молодцы далее по берегу пошли.
Так повелось, с тех пор: онежским умельцам, древодельцам, кузнецам да песенникам по две жизни дадено, а творениям их века жить»!
По льду Онежского озера.
От Петрозаводска до Кижей по прямой, километров семьдесят. Но без хорошего проводника вполне можно заплутать. Общее количество островов архипелага более тысячи! След, оставленный на запорошенном снегом льду Онежского озера, в ветреный день заметает в час. А если зыбкая пелена тумана накрывает в дороге, то двигаешься, практически наугад. Состояние полной невесомости!
На хорошо просматриваемых отрезках наши два снегохода рассекают пространство со скоростью, ограниченной только ручкой акселератора. Еще до старта, я договариваюсь с провожатым о дистанции, знаках остановки, поворота и на прямолинейных участках выжимаю из спортивной машины, весь запас мощности. Предательские трещины и изломы торосов заботливо обозначены вешками для организованных туристических групп.
Когда же съезжаем на целину, от прыжков и снежного вихря адреналин бьет в кровь даже у моего опытного напарника. « Свобода!!»- радостно констатирует он. «В большой группе туристов, едем в два раза медленнее».
Прямо по курсу гряда скал- это Ивановские острова.
Острова, острова..
Каждый клочок земли в Карелии, хранитель богатого прошлого, далекого и не очень. На скальных грядах Ивановских островов во время Великой Отечественной Войны находились зенитные орудия и доты, защищавшие Петрозаводск со стороны Онежского озера. Останавливаемся. Пару часов для съемки маловато. Но впереди десятки островов. А названия-то звучные: Педай, Ивановский, Мудостров, Мадостров! Вообще, у каждого возвышения на Онеге есть имя собственное. И, конечно же, своя история, тесно переплетенная с жизнью и бытом народов Севера.
Само озеро по сей день любовно называют "Онего-батюшко". Общая площадь его водяной глади, около 10000 кв. километров, а глубины доходят до 130 метров. Чем не озеро-море?
Чередуя съемку и движение, вечером доезжаем до Шардонских островов. Скальные выступы сплошь покрыты сосульками от подземных вод и внешне похожи на замерзшие водопады. Нетронутая, девственная природа! Снимаю, снимаю!
Усиливавшиеся порывы ветра заставляют поторопиться, надо добраться до места ночевки на острове Климецкий, там поселок. Ураганные ветра иногда вскрывают ледяной панцирь Онеги. Тогда неудачного путника ничто не спасет, в ледяной каше тонули целые грузовики. Добавляем газу, мой проводник явно настроен на сытный ужин в теплой деревянной избе.
Для справки.
История острова Кижи начинается в глубокой древности. В первом тысячелетии нашей эры на территории Заонежья и Кижских шхер жили племена веси и саамов. Вероятно, уже тогда о. Кижи был центром большой округи. Сюда съезжался народ для проведения языческих праздников, здесь жгли костры, водили хороводы, обращая молитвы богу солнца, богу дождя. Само название острова, исследователи связывают с карельским словом «кижат» - игрища.
Предками современных кижан были новгородцы, которые в X – XI веках начали осваивать северные края. Кижи и ближайшие к нему острова находились во владении новгородских бояр, земли которых делились на провинции – «пятины», в состав которых входили округа - «погосты». В 1478 г. все новгородские вотчины вошли в состав Московского государства.
От прошлого к настоящему.
Невзрачные деревеньки, разбросанные по островам, когда-то были многолюдны. Почва, удобренная шунгитом, давала богатые урожаи, озеро кормило. С обустройством больших городов, молодёжь покидала хоть и родные, но суровые края. Старые деревянные избы, заколачивали, уходя навстречу большой цивилизации. В последние годы, все иначе. Осознав возможность навсегда потерять связь поколений, государство решилось спасти то, что ещё осталось. Так на острове Кижи появился заповедник деревянной архитектуры и древнего зодчества.
Похлебывая двойную уху из красивой расписной миски, пытаю хозяина гостевого дома, в котором остановились на ночлег. Он ли делал резные наличники и узоры? Свежесрубленный деревянный «особняк», по коньку и подзорам изукрашен искусной резьбой! Тот, смущаясь, признается, что мастеров, «нынча наперечет». Заказывать, заранее приходится. Но вот миски и ложки сам режет. «Так ведь заработать можно стало. От иностранцев и зимой, и летом отбоя нет. Вот и вспоминаем, дедовское ремесло».
Кижи.
Строевой лес - одно из богатств карельской земли. Живое дерево давало тепло, шло на постройку жилищ, судов, а при творческом подходе, позволяло создавать настоящие шедевры. Деревянное зодчество, ключевая тема моего документального фильма о Карелии. После памятного разговора у камина, хочется не только увидеть, но и рассказать о чудесах и красотах Прионежья. Однако встреча с Кижами превосходит все ожидания! Словно посеребренные, во всем величии, появляются из-за снежной пелены, храмы Кижского погоста.
Помните, я вернусь сюда и летом, и осенью, по воде. А первые впечатления, все-таки, самые сильные! Купола, купола, купола.. Устремленные ввысь, как маяки прошлого. Приходят на ум слова из книги одного из исследователей и архитекторов-реставраторов кижских строений: «Это реликты не только русской, но и мировой архитектуры. Нигде в мире им нет аналогов. Они восхищают всех, кто не отучился в своей земной юдоли видеть и ощущать сердечными очами разума красоту Божьего мира, будь то русский, православный, человек или исповедник другой веры, включая и поглощённых ныне круговертью приземлённых забот атеистов, номинально иль неосознанно таковых. Красота потребна всякой душе для радости жизни, для собственного самосохранения».
По глубоким сугробам объезжаю защитные стены.
В кижский ансамбль входят два десятка строений разместившихся в различных точках острова. Все они, естественно, выполнены из дерева, но перенесены из далеких деревень Карелии и реставрированы на месте. Самыми яркими были и остаются три храма погоста, обнесенные мощной стеной. Это местные долгожители. Не буду вдаваться в технические тонкости, но только представьте, что двадцатидвухглавая Преображенская церковь, построенная в 1714 году массивнее одиннадцати этажного современного дома.
Покрытие куполов из осиновых тесин - лемехов, подогнано с ювелирной точностью. Современным реставраторам пришлось потрудиться, что бы освоить технологию изготовления. Меньшая, «зимняя» церковь Покрова Богородицы, на пятьдесят лет младше. Её венчает шатер с короной из 10 главок. Дополняет триумвират, колокольня с шатровой крышей.
"А еще в белые ночи летом, купола сияют холодным, фосфоресцирующим светом. И по отражению в водах Онежского озера, можно увидеть, куда, по приданию, был выброшен топор древнего мастера. Как символ, что такой красоты больше не повторить".
Проводник и краевед, Николай, довольный моей реакцией на красоту Кижей, хитро щурится :
«Ну, весной и летом, жду»!..
Иван КУРАП, продолжение следует..
