Экспозиция бергенского Морского музея раскрывала посетителю историю морского дела от древних времен до наших дней. Самая интересная часть музея рассказывала о Второй Мировой войне, в том числе о морских битвах в здешних водах. Можно было выбрать на стенде видеоэпизод и проследить противостояние союзных конвоев и немецких субмарин. Из всех экспонатов наиболее запомнился мне двухметровый дальномер, нацеленный через окно на залив. Заглянув в него, я узрел среди волн небольшой клочок суши с укрепленным на нем щитом, но начертанное там объявление разобрать не смог. Оторвавшись от окуляра, я с трудом мог углядеть сам островок, табличку же вообще не видел, не говоря уже о чтении надписей. Вот это оптика!
Последней достопримечательностью Бергена в моем путешествии стала башня Розенкрантца, названная так в честь коменданта города, затеявшего в 1560 году строительство новых укреплений. Запечатлев с высоты каменных зубцов залитую солнцем бергенскую бухту, я поспешил к терминалу Страндкай, ведь в билете была четко указана необходимость явки на посадку за полчаса до отплытия.
Ну и зачем, спрашивается, я торопился, когда пускать на борт стали в 12.40, и ведь не только я пришел заранее - масса народа слонялась по зданию у причала, ища, чем бы себя занять. Самой интересной деталью терминала оказались ячейки хранения багажа, вдвое более дорогие, чем на железнодорожном вокзале. С чего бы?
Поданный под посадку корабль был чем-то средним между прогулочным теплоходом, отечественным "Метеором" и катамараном, поскольку имел два киля, обтекаемую форму и приличную скорость хода. Вместив в себя человек двести (отнюдь не все места были заняты), он отвалил от пристани, причем при посадке билетов не спрашивали, зато зачем-то просили в диктофон вахтенного назвать фамилию и место назначения. Проверки никакой не было, но по выходе на остановках экипаж собирал проездные документы плюс пару раз по трансляции прошло объявление, что пассажиры, не успевшие оплатить проезд, могут сделать это у кассира на первой палубе. Помимо кассы, там находился бар, торговавший сэндвичами, мороженым и напитками, и стеллажи для громоздкого багажа, находившиеся под пристальным надзором телекамер.
Я занял себе кресло на верхней палубе, возле окна, но сидел на месте не очень много, постоянно таскаясь на открытую корму фотографировать окрестности. А поснимать было что - выбравшись из гавани Бергена, катер выдал полный ход, да так что сзади встали белые фонтаны. Я оценил скорость километров в 60, и этим крейсерским ходом мы шли большую часть пути, притормаживая только перед причаливанием в крохотных городках и поселках. Главную часть пейзажа составляли низкие поросшие лесом кусочки суши, скалистые острова, и снежные вершины вдалеке по левому борту. Едва ли не каждую минуту я вспоминал название еще советских времен фильма «И на камнях растут деревья...» Солнце светило вовсю, дул приличный ветерок, и если бы не любители табачного дыма, сконцентрировавшиеся на корме, в единственном разрешенном для курения месте, все было бы вообще здорово. Четыре с лишним часа пролетели незаметно, и когда катер входил в порт Ставангера, мне даже не захотелось с ним расставаться, тем более что в четвертом по величине городе Норвегии у меня не было ни пристанища, ни особой цели, только пять с половиной часов до поезда в Осло.
