Самое известное сооружение страны – Великая Китайская стена, в ближайшее время ее собираются провозгласить одним из чудес света наравне с Египетскими пирамидами. Нынешнюю стену возводила династия Мин (1368—1644 гг.), а в целом ее строили на протяжении 2000 лет и называют Ваньли чанчэн - Стена длиной в 10 тысяч ли, или в пять тысяч километров. Многие утверждают, что ее видно невооруженным взглядом из космоса (но даже китайские космонавты говорили, что это не так), утверждение о длине стены может быть правдой, но никто ее не измерял, и только в ближайшие годы правительство собирается точно определить ее длину. Большинство людей считает, что стена протянулась непрерывной твердыней для защиты от набегов с севера, но это - заблуждение.
Лучше обо всем по порядку: ранним утром мы покинули просыпающийся Пекин и двинулись в сторону ближайшего участка стены – заставы Бадалин (60 км от города). Утреннее солнце быстро разгоняло туманную дымку, ближе к цели вокруг дороги выросли горы, на голубом небе приветливо засияло свежевымытое солнце, а ласковый ветерок трепал остатки моих волос. Стена карабкалась на крутую гору, повторяя ее рельеф, через каждые 250-300 м возвышались сторожевые башни. Первые две из них были на виду, а дальше каменная лента, сложенная из серого кирпича, скрывалась за гребнем дальней горы. У самого входа вдоль стены на толстой проволоке висели сотни замков – их оставляют молодожены в знак крепости своего брака (вот откуда этот обычай пришел в Москву). Только здесь дворники не спиливают замки по ночам, поэтому целые гирлянды этих приспособлений висят здесь многие годы. До поездки я читал, что по стене может проехать повозка или прошагать шеренга из 5 бойцов, но... в Бадалине все не так – узкая бесконечная лестница устремлена в небо, а по ней с упорством муравьев карабкается толпа туристов (в основном китайцев), ведь не зря говорил великий Мао: «плох тот китаец, который не взобрался на стену». Выполняя заветы кормчего, молодые папа с мамой за руки тащили свое крошечное упирающееся чадо вверх, несмотря на то, что малыш и по ровной земле ходил неуверенно. Большинство восходителей добрались до первой или второй башни, и вернулись, а дальше вверх шли только упорные русские. Где-то далеко внизу остались красивые входные ворота, толпы китайцев тоже остались там, и наконец лестница идущая вверх абсолютно свободна.
Пока стоишь за зубцами стены – тепло, стоит выйти из-под их защиты, как пронизывающий ветер насквозь продувает разгоряченное тело, останавливаться надолго не стоит - простынешь, кроме этого вверху появляются и манят к себе все новые башни. На середине пути за 40ю можно получить подтверждение своего подвига – бронзовую пластину с горделивой надписью – «Я действительно забрался на стену», мастер, не отходя от кассы, гравирует твое ФИО на свободном поле и укладывает табличку в красную коробочку, выложенную бархатом. До вершины добрались только двое из нашей группы, вот здесь меня и ожидал главный сюрприз: стена закончилась, она не уходила за горизонт, как писали в каталогах, на окрестных горах не было даже следа кирпичной кладки. Верхняя сторожевая башня, на которой стоял я, была крайней точкой всего участка, справа к ней примыкала стена, по которой я только что взобрался сюда, а круто вниз налево сбегала другая стена-лестница, с высшей точки хорошо было видно, что все сооружение – замкнутый контур, периметром около 4 км. Гид подтвердила – Великая китайская стена не сплошная, а перекрывает самые уязвимые участки, именно на них и строили крепости – заставы.
Быть в Пекине и не посетить цирк – весьма неразумно, поэтому вечером мы всадились у здания, очень похожего на кинотеатр с вывеской «Chaoyang Theater», в котором привычная арена отсутствовала вовсе. На обычной сцене местные циркачи и акробаты демонстрируют чудеса владения своим телом, и мастерского обращения с различными предметами: группа девушек, подсвеченная разноцветьем прожекторов, на длинных палочках с поразительной ловкостью вертят по сервизу тарелок каждая. Другая дюжина девчат умудряется взгромоздиться на один велосипед, а их подруга, сидящая за рулем, катает эту ораву по кругу, при этом велосипед не ломается и никто не падает. Мужчины работают в цирке львами – вместо того, что бы дрессировать опасных диких животных, один покладистый китаец становиться буквой «зю», и обхватывает другого китайца за талию, сверху набрасывают накидку с головой царя зверей, надо лишь научится синхронно двигаться, а в этом китайцы достигли больших успехов. Теперь номер полностью готов: псевдолев ходит по канатам, прыгает вверх, становится на задние лапы и даже танцует. В цирке они продемонстрировали исключительную слаженность своих движений: два рукотворных льва, составленных из двух китайцев каждый, запрыгнули с двух сторон на двухметровый шар, и аккуратно перебирая восемью ногами, катали его по сцене. Сходить на представление надо обязательно, билеты за 150ю мы купили прямо перед представлением.
Три дня пролетели как мгновение, и на четвертый день пришлось улетать в Сиань. Любое расставание – это грусть, а для Димы расставание с отелем оказалось не только грустным, но и горьким: при выписке ему предъявили счет на 300ю, когда он начал возмущаться, счет увеличили до 400 юшек, был скандал, и пришлось платить. Его жена, не заметив, что некоторые безделушки в номере платные (они лежали на отдельном подносе), ежедневно забирала их на сувениры знакомым, за три дня набежала немалая сумма, с этого момента вся группа тщательно проверяла, что именно в отеле бесплатно.
СИАНЬ Из Пекина до Сианя всего полтора часа лета на Боинге Eastern China. О полете ничего плохого сказать не могу, за исключение маленького недоразумения при посадке: провозить в ручной клади спиртные напитки в Китае давно запрещено, таким образом мы лишились нескольких бутылочек, при попытке пронести их в самолет. Сиань манил меня как магнитом уже давно, с тех пор, как я узнал о терракотовой армии воинов, найденной здесь. В отличие от Пекина, где утренний туман к середине дня расходился, три дня, проведенные здесь, прошли в такой густой и плотной дымке, что порой видимость не превышала 30 метров.
Высокая городская стена прямоугольной формы, украшенная сторожевыми башнями, по праву является одной из главных достопримечательностей города, ведь только в Сиане она сохранилась полностью, поэтому прогулка по ней обязательна для любого туриста, даже в самом густом тумане. Навстречу нам запросто шагали два древних китайских воина, с круглыми щитами, вооруженные мечами – готовился фольклорный праздник, видимо в нем участвовали не только воины древних времен, т.к. у подножия стены сидели ребята, вооруженные автоматами и карабинами начала пошлого века. Гуляя по стене, гид рассказал веселую историю из своей практики: один русский парень взял напрокат велик (под залог), и решил объехать стену по периметру, договорившись через час встретиться с гидом на месте расставания. Надо было видеть физиономию парня, когда, завершая объезд стены, он увидел непроходимую стройку перед собой, и понял, что вернуться сможет, только проехав еще 14 км в обратном направлении. Для настоящего спортсмена это расстояние – ерунда, но времени до сдачи велосипеда оставалось в обрез, а залог так не хотелось терять. Он установил личный рекорд и сумел вернуться вовремя, правда, был в мыле и пене, а этот пробег запомнил надолго.
Пройдя по колоритной торговой улочке Вэнхуа-цзе, мы дошли до музея Лес Стел, который совершенно не произвел впечатления – ряды близко стоящих каменных пластин, исписанных китайскими иероглифами, расставлены в нескольких тесных павильонах – наверно это интересно специалистам, но на меня впечатления не произвело. Внутри городской стены находится Колокольная башня, стоящая на площади Чжунгулоу гуанчан напротив торгового центра. Попасть в нее можно по подземному переходу, заплатив 20ю, (если дать 30ю, можно посетить и Барабанную башню, расположенную в 5 минутах ходьбы). На нижней террасе башни установлен большой колокол, в старые времена утренние удары в него знаменовали начало нового дня. Сейчас в него может ударить любой зевака всего за 5ю, причем не только утром, что я и сделал, хорошенько долбанув в бронзовый бок большим бревном-билом, красиво стилизованным под рыбу. Жаль, что басовитый низкий гул от моего удара быстро смолк в вечернем тумане, плотно покрывавшем город. На верхнем ярусе башни расположен большой зал, в котором выставлены старинные музыкальные инструменты, здесь ежедневно проходят концерты древней колокольной музыки (в зале можно посмотреть видеозапись – очень здорово, но в натуре наверняка лучше). Барабанная башня (Гулоу) использовалась вечером, барабан в ней установлен до сих пор, и бить в него можно пока денег хватит, но удары совсем не громкие.
За Барабанной башней раскинулся небольшой базар, на котором можно купить любые сувениры (в основном терракотовых солдатиков), фрукты – прежде всего знаменитые сианьские гранаты и диковинные сладости. За ним начинается экзотичная улица Бэйюаньмэнь (улица Магометан), которая по выходным заполняется толпами китайцев, среди которых иногда мелькают европейские лица. Здесь царство еды, по всей улице протянулись рестораны, но не они привлекают внимание туристов, самое интересное происходит на тротуарах – аборигены отмечают «праздник живота». Стоят древние жаровни, от которых поднимаются ароматные дымки, рядом - ветхие столы и стулья, на которых сидят небогатые китайцы и поглощают продукты местного общепита. Буквально за их спинами на разделочных столах разбросаны огромные куски отварного мяса вперемешку с костями на фоне белых холмов отварного риса, завершает натюрморт кипы еще теплых лепешек. Китаянки в хеджабах и китайцы в белых шапочках (здесь царство мусульман) умело, и сноровисто оделяют едой каждого желающего, шашлычки неизвестного происхождения на маленьких деревянных шпажках вкусно шкворчат на горячих углях, распространяя вокруг дурманящие ароматы. Но столоваться здесь дано не каждому: надо иметь крепкие нервы, для того, что бы не обращать внимание на грязь под ногами, мясо сомнительной свежести, лежащее на давно немытых столах, и бурое масло, кипящее в котлах, нечищеных наверно со времен культурной революции. Именно в этом масле и готовят большинство шашлычков, с таким удовольствием поглощаемых местными жителями. А на ресторанах развешаны целые сети приветливо мигающих разноцветных лампочек, на многих фасадах реют кумачовые государственные флаги, они очень похожи на флаги СССР, только вокруг одной большой звезды рассыпаны четыре дополнительные звездочки. Хоть желания покушать здесь у нас и не возникло, но впечатлений от реальной жизни китайской глубинки было хоть отбавляй. Перед поездкой я много раз читал о том, что китайцы даже в цивильных ресторанах сбрасывают объедки и мусор под стол. Очень было интересно посмотреть на такое свинство в жизни, поэтому с первых дней своего пребывания в стране я внимательно приглядывался к едокам, и что же? Ни в одном городе, ни в одном ресторане, даже на этой антисанитарной улице, где все располагает к простоте нравов, я не увидел, что бы мусор бросали на пол. Или китайцев разом перевоспитали перед олимпиадой, или я ходил не по тем ресторанам, кстати, плевать на пекинских улицах китайцев отучили очень просто – штраф в 50ю любого сделает чистюлей. Параллельно с улицей идут торговые ряды, где можно купить китайский фарфор, маски, монеты и много всякой ерунды. На уличных развалах качество товаров намного хуже, чем в магазинах, но возможность уменьшить стартовую цену в 2-4 раз будит настоящий спортивный азарт, правда после покупки начинаешь думать– кто же кого надурил в результате такой сделки?
Семиярусная, 64-метровая Пагода Диких гусей – один из символов Сианя, весьма оригинальна, хотя, на мой взгляд, и несколько грузна, она расположена на территории древнего монастыря Цы энь. История названия башни, как и большинство китайских легенд, незамысловата, но поучительна: монах Сюань Цзан долго странствовал по миру, за это время он собрал множество буддистских трактатов, приехав в этот монастырь, он начал переводить их на китайский язык, и занимался этим богоугодным делом 18 лет подряд. Как-то раз от трудов праведных у монаха сильно разыгрался аппетит, причем отведать хотелось именно гусятины, и надо же такому случится, только подумал, и в эту минуту в руки страждущему монаху с небес свалился гусь – мораль сей басни такова: трудолюбие всегда должно вознаграждаться. У дальней стены монастыря услышали громкую и совсем неуместную здесь музыку – это был Моцарт. Только после нашего наводящего вопроса недогадливая гидша вспомнила, что за стеной находятся музыкальный фонтан, и именно в эти минуты там идет представление. От неминуемой расправы ее спасло только быстрое бегство группы в направлении шоу, но, увы, обежав стены монастыря по улице Яньинлу, украшенной бронзовыми фигурами героев древних легенд, мы примчались как раз в тот момент, когда последние струи воды бессильно упали на гранитные плиты, а финальный аккорд музыки был поглощен сианьским туманом.
