Я скучаю, скучаю, скучаю по тебе, саванна…
Как по близкому, уже ушедшему человеку
Как по родной душе, где-то живущей, и сейчас не со мной
Как по чуду, которое есть, было в моей жизни
Ты место на Земле, ты душа Африки, ты состояние…
Ты прекрасна, вечна, спокойна, знойна и дождлива, эмоциональна и сдержанна.

Мы летим в Селус, национальный парк в Танзании. Мы летим на сафари. Это мечта, которая ждала своего воплощения много лет. Однажды в журнале я увидела фотографию девушки, стоящей у джипа – в очках, бейсболке, шортах и рубашке с закатанными рукавами. Подумала — я хочу так же,- тогда не особо понимая, чего же хочется больше – путешествий или джипа.

Мы летим в маленьком белоснежном самолетике, вглядываясь в водные окрестности, перелетая на материк.

Парк Селус встречает нас прохладным тенистым рассветом и небольшой живописной взлетной полосой, окаймленной по периметру зарослями кустарников и травой. Тихо, пустынно, и что-то неизведанное ждет тебя впереди.

Я в джипе, в том самом джипе, который видела в журнале и для которого специально надела кепку, хотя ношу ее редко. Наблюдаю за листвой кустарников и деревьев, провожающей меня сплошным зеленым потоком. Никакой экзотики, все, как в России, если не приглядываться, – лиственный лес и бескрайние луга. За исключением акации. Это дерево — символ, знак саванны, она везде и всюду, и я уже люблю ее, и посылаю нежный привет из сердца.

Нет, здесь совсем не все так просто, это не просто луг и кустарники, а неизвестность, скрытая под каждой травинкой, за каждым кустом. Предвкушение.

Первыми появляются жирафы. Недоверчивые и любопытные, с милыми рожками, которые торчат изо всех кустов. Неожиданно не желтые, как на картинках в детских книжках, а коричневые, с лоснящейся, блестящей шерстью. Их так много здесь, что быстро привыкаешь к этим грациозным очаровательным созданиям. И даже если их уже не видно, судя по колышущимся верхушкам деревьев, они всегда здесь.

Мы насчитали семь видов антилоп, или может меньше, а просто это были самцы и самки, разных расцветок и строением рогов, из которых точно по названию определили только гну. Некоторые полосатые, как зебры, но желтенькие. Некоторые, совсем как оленята-Бемби, некоторые с горбиком, словно верблюжата. Плюс буйволы, которые пасутся вдалеке, и к которым гид-водитель не рекомендует приближаться – расценивается как посягательство на их территорию.
— Здесь есть львы, гепарды?
– Нет, там, где много антилоп, хищников нет.
— Увидим ли мы носорога, львов, и где же зебры?
— Рино (носороги) в этом парке не водятся, зебры ушли к горам, сейчас для них не сезон. Львы… — наш водитель держит молчаливую паузу…

Одинокий кабанчик – бородавочник, — пугливый, не дающий даже приблизиться. Почему один? – An old mail, — говорит водитель джипа. Старый, ушел из стада. Еще один, и еще один — какие-то пенсионерчики, которые резво бегают по саванне. Местные называют их Пумба. Мы так и не смогли их сфотографировать.

Старый бабуин сидит у дороги, провожая взглядом наш джип. Позади него царство бабуинов, они чувствуют себя в безопасности. А здесь мартышки, или нет, просто обезьянки, вида которых мы не знаем, они идут друг за другом. Первый – совсем крошка, за ним повыше, и повыше – ровно по размеру, или по возрасту.

А вот и слон, единственный, какого мы увидели в этом сафари. A young mail – говорит водитель. — И что, — гадает наша группа, – это значит он агрессивный? Или неопытный? — А слон уже бежит на наш джип, вызывая визги девчонок… нет, просто припугнул и ушел от нас подальше. А мы успели снять этот «выход» на видео, и сейчас оно завлекает народ на сайте туроператора.

На нашем пути возникает загадочный, странный и немного зловещий пустынный водоем — озеро, с торчащими из него сухими деревьями. Зловещий, естественно, в нашем воображении. Но, если приглядеться, воображение медленно превращается в реальность: весь берег усыпан крокодилами, сливающимися с песчаным пространством.
А эти темные бревна, — раз, два….десять – это спины гиппопотамов.
По берегу бегают обезьянки, пытаясь утолить жажду. Неожиданно одна из них верещит и отпрыгивает от воды – ее чуть не схватил крокодил. Народ в джипе потрясенно безмолвствует: здесь реально опасно, и недаром запрещается выходить из машины. Хотя, немного отъехав от воды, можно сфотографироваться.
Водитель везет нас по кочкам, оврагам-буеракам, переговариваясь о чем-то по рации с другими водителями таких же джипов, как наш. Куда мы едем так далеко? Нельзя ли выбрать дороги поровнее? Нам объясняют, что дороги здесь всегда разные, никогда не знаешь, какую из них размоет в сезон дождей. А мы…видим львов, сразу несколько! Они лениво лежат под тенью дерева – молодой самец и некрупные самочки. Лев поглядывает то и дело на нас, делая вид, что ему все равно. Конечно, не все равно, — он заботится о своих, он за них отвечает, и хотя привык к туристам и джипам, расслабиться себе не позволяет. Как сумасшедшие, мы молча снимаем-щелкаем царственную компанию, — вот это удача!
Собаки — странные, пятнистые – гиены? – Нет, это гиеновые собаки, абсолютно одинаковые. У одной из них вся пасть в крови, кем-то уже поживились, теперь отдыхают в тени.
Египетские гуси, фламинго, ярко-темно-синие и бирюзовые птицы, там и тут сидящие на деревьях и провожающие нас взглядом вдоль дороги. Орел, могучий и размашистый, он перелетает с дерева на дерево и мы просим водителя притормозить, чтобы запечатлеть птицу в полете. Варан, или просто большая ящерица, ползущая вдоль пересохшего русла реки к водоему. Все эти «мелочи» нас уже не трогают, у нас нет сил удивляться – сплошной поток впечатлений. Мы пресыщены, мы заполнены, как эти довольные бегемоты, едем молча, переваривая все увиденное.
А жирафы выглядывают из-за кустов, переходят перед нами дорогу целым семейством, как разнокалиберные живые треугольники. Сплошной поток впечатлений, несущийся сквозь тебя, как и наш трясущийся джип, и ты просто не успеваешь осознавать что ты, и где.
Привал у роскошного баобаба, хоть и не старейшего в Танзании, но тоже древнего, многовекового дерева. Нам раздают сухие пайки – здесь курица, сок, бананы и даже соленый арахис – нормальненько. Тут можно немножко прогуляться, и я фотографируюсь у джипа и вспоминаю ту картинку-мечту из журнала. Ухожу за баобаб, селфюсь, поплакиваю от счастья и благодарю за все, что со мной случилось. Впереди в кустах на меня смотрит жираф. Не уходи, жирафик, я сниму тебя на память на свой телефон с темным на солнце экраном. Надеюсь, ты будешь в кадре, когда я дома буду отсматривать снимки и вспоминать этот день.
«Вот бы увидеть зебр, как же Африка без зебр», — это произносится вслух, уже в самом конце путешествия, когда уже мало кто смотрит по сторонам, сосредоточенно оценивая сделанные фотокадры. — Смотрите, зебры! – кричит оставшийся в бодрячках турист, и — о, да – зебры, зебры! – они пасутся у кустов, не так близко, как хотелось бы, и мы останавливаемся, и кричим от радости, которая настигла нас еще раз. «You are lucky», – говорит о нас водитель, — увидели почти всех, кто живет в этом парке.

Мы летим обратно и молча смотрим вниз на парк, на саванну, уже совершенно другие, не такие, как летели сюда. Саванна встряхнула, перевернула что-то в душе, пусть не у всех, но уверена, у многих. У тех, кто час назад на привале рассказывал о Сейшелах и Мальдивах, Италии и Франции. Сейчас они сидят, уткнувшись в иллюминатор, и, как Аватар из фильма, грустят о потере чего-то настоящего и первозданно прекрасного.

Я вижу, как тень самолета отражается в летящих облаках, окруженная радужной каймой преломленного света. Самолетик в радужном кольце! – делаю несколько снимков на фотоаппарат, — надеясь, что получится удачно. Прощай, саванна, прощай Селус, теперь я тебя знаю.
P.S. К сожалению, мне не удалось сохранить все сделанные на сафари фотографии, все, что здесь – это с телефона. Но поверьте, радужный круг и в нем самолетик – точно были.