5 июля 1-й день пути.

Проснулся я от того, что в палатке стояла жуткая жара — светило солнце и мир был прекрасен. Мы отдохнувшие и оптимистичные пошли на завтрак.

Выход в 11 часов, надо переложить все вещи в пакеты из рюкзаков (ибо в некие загадочные "арчемаки" рюкзаки не полезут), а все ненужное оставить на базе.
Проводник-инструктор Паша — довольно приятный на вид и почти русской внешности (правда по мере похода он все больше терял признаки славянской внешности и становился алтайцем). Элла к этому моменту уже располагала информацией, что в компании с нами идут три девушки. За завтраком бабуля-велосипедистка-наездница-сплавщица предстала еще и в роли писательницы, пишущей о себе самой и, потрясая тремя книжицами про себя, выложила их на стол. Я половину ее речи прослушал и так и не понял, продает она их или просто призывает ознакомиться с содержащейся ее жизненного пути...
И вот большой рюкзак с "ненужными" вещами оттащен в амбарчик, нужные распределены по пакетам, палатка сложена, мы в столовой ждем выхода... Конники тоже собираются. Бабуля с командой по "комплексным единоборствам" уже отчалила.... Наша состоит из девушки Саши с Дальнего Востока и еще двух девиц из Белоруссии (как оказалось, они только вчера вернулись со сплава и пошли в новый поход) — очень мощные девчата, вот из них потом такие бабушки-сплавщицы и получаются...
Конники во главе с новой инструкторшей с красными волосами расписались в книге инструктажа по технике безопасности, мы обошлись без этого. Элла взяла спутниковый телефон у Чернойольги, от которого отказался наш инструктор, как от вещи ненужной и излишества нехорошего — Элла Сергеевна человек ответственный и предусмотрительный!
Вышли на площадку для авто и сфоткались группой на память (все непонятно откуда знающие Элла с Леной сообщили, что это для чашек, которые выдадут нам в конце похода).
И мы ПОШЛИ !!!
По дороге вдоль речки Эдиган в сторону одноименного поселка, мимо установленного на скале неизвестным коммунистом-патриотом флага КПРФ.
Уже в самом селе нас обогнали конники 5-тидневки во главе с красной женщиной и в составе Вики и маньяка-рыболова, который ехал последним и крикнул нам что то ободряющее. Они свернули направо и по мосту через Эдиган разошлись с нами (как я думал — навсегда).
А мы бодреньким шагом пошли прямо. Скоро последние околицы поселка остались позади.

Тут движение нашей группы было замедленно — на обочине дороги показались ягодки земляники и я, естественно, не смог пройти мимо. Наше семейство приотстало, поглащая натурпродукт. А задержавшемуся в ожидании нас Паше я самонадеянно крикнул — да вы идите, мы вас всегда догоним... Сил было — хоть отбавляй. Я с трудом удержался, что бы бегом не добежать до какой то выщерблене в скале слева, показавшейся мне пещеркой, дабы продемонстрировать всем и себе в какой прекрасной физической форме я нахожусь... хорошо сдержался, может сэкономленные калории и позволили дойти до ночевки.... А вот Лена уже через пару километров почувствовала неладное и начала гундосить, что она не хочет идти, у нее болит нога... за что была подвергнута остракизму и ей пообещали, что следующий раз оставят с бабулей!
Паша показал на тучи в оставленной нами части долины и сказал, что там уже идет дождь и если мы не хотим попасть под него, надо потарапливаться... это заставило оторваться от периодического сворачивания на обочину за земляникой. Прошли бродящий сам по себе табунок лошадей.
Меня удивило полное отсутствие присмотра за конягами... Мы достигли конца долины, где в Эдиган впадала маленькая речка Эдихта.
Вот тут нас и накрыл дождик. Быстро вытащили три своих полиэтиленовых дождевика и натянули на себя, но все равно было неприятно идти — капли падали на неприкрытые ниже колен джинсы, мочили кроссовки... Мы свернули в левый по ходу движения рукав долины (вдоль течения Эдихты) — тут дорога сменилась тропой, а подъем стал круче.
И очень скоро нам было предложено переправиться через Эдихту по мокрым скользким стволам. Мы предпочли разуться и перейти речушечку вброд. Лену я перенес на себе. Потом был какой то огороженный пустой загон для лошадей. Потом тропинку начало развозить от дождя и от того, что ее развозили капытами лошади — наши (с вещами, обогнавшие нас) и встречные, бегущие по каменистой тропе диким для меня способом — со стреноженными передними ногами. При этом получалось это у них довольно быстро. А гнавший их на коне алтаец имел такой лихой вид, что ему мог бы позавидовать любой ковбой мальборо из американских вестернов.
Мы все подымались и подымались по лесу вверх по лощине, дождик занудно лил и лил (не как из ведра, но довольно интенсивно и как-то безнадежно бесконечно). Мне вспомнились "Гадкие лебеди" Стругацких и команда футболистов "Братья по разуму" для игры в особо дождливых странах. Наметилось сильное отставание нас троих плюс Саша (девушка-дальневосточка) от проводника с беларуссками. Даже мне уже было не по себе, представляю что думала про этот поход Элла Сергеевна. И это при том, что я периодически делал по глоточку- другому своей полынной.... И с каждым таким глоточком лес вокруг становился все дремучее и страшнее.
И вот когда силы и терпение были уже на исходе, мы слегка "заблудились" при раздвоении тропы (впрочем, потом раздвоение вновь соединялось) и даже немного покричали проводника, потянуло дымком костра. Пока мы медленно и печально тащились в гору, обогнавшая нас троица успела запалить костер, повесить над ним котелок для кипяточка. Все это было сооружено под сенью здорового "кедрача" (как местные называют то ли елку, то ли на самом деле кедр). Я получил первый опыт сушения у костра, с интересом наблюдая, как от моих мокрых до колен джинсов повалил пар.
Мы с жадностью набросились на консервы, орешки арахиса и чай. Дождик вроде начал прекращаться, но у костра было так хорошо и уже не хотелось никуда идти... Но Паша неумолимо заявил, что мы едва ли еще прошли половину пути и пора топать дальше. Мы снова поднимались по раскисшей грязи. Сзади от склонов шел пар. Дождик то начинался то прекращался. Наконец мы дошли до места, где тайга (лес?) заканчивалась, сменяясь пока еще не очень высокогорным субъальпийским лугом с травой почти в рост человека (если брать Эллу Сергеевну) или выше роста человека (если брать Лену).
Это уже было хорошо, ибо мокрый лес уже порядком надоел. На радостях с удвоенной энергией защелкали затворами фотоаппаратов, запечетлевая переход одной природной зоны в другую.
А еще были кустики с какими то синими ягодами-плодами. Паша-проводник сказал, что это жимолость. Я попробовал — мне понравилось, хотя послевкусие немного горчило... Мы догнали впереди идущих Пашу и девушек-белорусок, и застали их за рассматриванием чего-то на том конце альпийского луга.
Оказалось это бродила там лошадь (как потом выяснилось — и не одна), принятая изначально за медведя. Мне как-то все равно не очень верилось, что тут могут бродить медведи и прочие дикие звери крупнее зайца или лисы — так уж приучил меня наш саратовский лесо-парк. Но судя по предпринятым мерам предосторожности со стороны опытного Паши такая встреча полностью не исключалась. Луг был красив. Вид с него открывался еще красивее — на соседние горы. Впереди виднеется большая лысая гора — Таманьол (Таманел).
Паша говорит что завтра нам забираться на нее. Я уже не понимаю где он шутит, а где говорит серьезно. Лена спокойно воспринимает эту новость. Это слегка приободряло.
И мы пошли по лугу — сначала с уклоном вверх. Потом с криками Лены побежали вниз. И так несколько раз. Первый раз увидели знаменитые алтайские цветы — "жарки".
На одном из подъемов Паша забирает рюкзачок у окончательно отстающей Саши. А потом перед нами был крутой подъем, покрытый лесом. Паша сказал, что это крайний на сегодня. Пошел град. Беларусы уматали вперед. А мы с Леной под руку, а сзади Элла и Саша стали медленно взбираться на него. Под ногами лежали еще не растаявшие крупные градины. Я беспокоился за Эллу — у нее от гораздо меньших подъемов в глазах синеет. Но она потихоньку ползла... И вот мы наверху. Впереди — очередной большой мокрый луг. На нем виднеются какие-то хибары, поднимается дымок. А часов уже почти 8 вечера. Уже начинает темнеть. Итого мы отшагали сегодня в основном в гору под дождем и по грязи 8 часов (час отнесем на отдых у костра). Я уже сам не рад, что ввязался в это. Тут на открытой местности дует холодный ветер. Очень противно...
Идем к костру греться, над ним нет навеса, под ногами грязюка. Под навесом только стол и рядом тоже грязюка. Предлагают сходить в баню за 300 руб. с человека. Но мне после бани выходить и спать в этом холоде будет еще противнее. Элла того же мнения. Беларусы и Саша собрались таки попариться. Мы договорились с Пашей, что потом в бане посушим обувь. Разбираем арчимаки и драй-бэки. Там тоже все сырое — плохо закрыли что-ли. Ставим с Эллой палатку. Очень холодно на ветру. Конники с красной женщиной стоят лагерем тут же чуть в отдалении. Интересно почему такая обособленность? Ведь база то одна! Паша варганит макароны с тушенкой. С жадностью поедаю ужин. Идем ставить обувь в баню и вешать сушиться вещи — там тепло. Вот бы тут поспать... Сталкиваемся там с одной из белорусок — ее зовут Ксюша. Вторую зовут Света. Возле бани в темноте журчит какой то ручеек. В десяти метрах круглая старая алтайская хибара с дырой в крыше, затянутой брезентовым тентом. Там тусуются проводники и сопровождающие на лошадях. Доносится громкий смех красной женщины... Наконец, укладываемся спать. Лену посередине на надувной матрасик. Мы по бокам. У меня теплый спальник, за стенкой палатки — предбанник. Достаточно тепло и уютно. Но слышу Элла возится ей холодно. Меняемся местами и я разворачиваю свой спальник — накрываю всех. Тут действительно холодно — за стенкой ночь и сырость. По лагерю еще кто-то бродит и даже ржет. Наверное красная женщина ближе знакомится с коллективом коллег. Элла заявляет, что завтра хочет снятся с маршрута. Убеждаю подождать с решением — вдруг завтра солнышко выйдет и будет хорошо. Очень мерзнет спина, делаю еще несколько глотков бульбаша и усталость берет свое — засыпаю.