Летящий в небо вопль, крик в вечернюю синеву, пустую от птиц, пустую от облаков. Одна лишь чайка скользящая по небу, рассекающая порывы ветра мчащего ей навстречу. Мощные крылья, маленькое сердце, острый взгляд, да рыбаки скользящие где-то внизу. Шаг за шагом, придти к состоянию песка на дне океана. К беззвучному воплю, издаваемую цветами, перед пляской огня. Словно боровик, обречённый попасть под нож, словно тот кто бежал под дождём, ругаясь в ярости, вопя о бессилии, плача от безысходности. Чайка всё летела и закручивала воздух, а рыбаки всё стояли, недвижимые.
Крик разорвал мир на части, горло не могло остановится, лёгкие всё сильнее сжимались, а сознание меркло. Колёса мягко шуршали об асфальт, велик нёсся вдаль, раздувая пыль, по обе стороны от дороги, руки яростно сжимали руль. Чайка прорывала сопротивление ветра всматриваясь в фигуру парящую вдоль земли. Ветер сильно мешал полёту, и лететь было действительно тяжело, а та огромная птица, несётся и кричит от боли, словно все её птенцы мертвы. Рыбаки оборачивались на звук, и ветер колыхал их плащи.
Крылья птицы, ломались от порывов шторма, разыгравшегося вокруг удаляющейся фигуры, по реке тянуло холодом, аномальным для летнего вечерка. Велик перестал касаться дороги, воздух заполнился шум раскрываемых крыльев. Крик прекратился.
Вскоре тишина повисла над рекой. Огромная птица исчезла, просто растворилась в воздухе. Чайка спикировала на перила моста и взглянула на воду, по которой шла сильная рябь. Рыбаки сматывали удочки, наступал закат.
