— Давай Алексей, за твою первую зарплату в нашем коллективе, — улыбнулся Михалыч, поднимая стакан с водкой. Выпив, бригадир смачно крякнул, закусив огурчиком. После него бутылку взял в руки моторист Николай, налив в стакан положенные граммы.
— Зарплаты у нас не ахти какие, но постоянные. Жене первого числа всегда будет что отдать, — заверил Николай. После упавшей внутрь дозы лицо его раскраснелось. Заедая колбаской, Николай спросил.
— Алекс, а ты женат?
— Если нет, мы табе бабу подберём. Честная, но беременная есть на примете, — добавил Михалыч, заржав как конь.
— Я себя узами Гименея пока не связал. У меня девушка Катя есть. Живём рядом, мы с ней с детства дружим, — ответил Алексей.
Молодому интеллигентному парню явно не нравилась компания прожжённых тридцатилетних работяг, но проставляться с зарплаты было нужно, традиция дело святое. Месяц назад Алексей устроился работать в своём родном городе в автосервис, где Николай и Михалыч являлись асами своего дела, помогая молодому парню постигать тонкости новой работы.
Накатив 100 грамм, парень осмелел. Водочка сократила дистанцию, и наставники не казались ему теперь грозными и страшными.
Бутылка быстро закончилась. Слесаря помыли руки и переоделись в чистую одежду. Уходя последними, они закрыли раздевалку, отдав ключ сторожу. Помня про получку и про то, что Алексей будет проставляться, Николай и Михалыч приехали на работу пешком, оставив машины дома. Автосервис располагался в мытищинской промзоне, выбираясь отсюда до электрички и до автобуса, нужно было почти 20 минут идти пешком через лес.
— Может ишо по соточке, чтобы волки не съели? – предложил Николай.
— Ну, давай, теперь я угощаю, — поддержал бригадир, доставая из сумки бутылку с коньяком. – Клиент подарил, чего я её домой-то потащу.
— Ааааа, зажать хотел? Нехорошо. Чему Алёшку научишь?
— Да нет. Просто коньяк после водки не идёт.
— Алексей, ты его не слушай. У нас в бригаде после водки всё идёт. Алекс, видишь, палатка светится? Сочку и закусь принеси.
Март сменял февраль, и на улице держался мороз. Набежавшее тепло расползлось по молодому телу и грело его изнутри. Алексей раньше почти не пил, но сейчас ему хотелось продолжить. Учителя и ученик, укрываясь от ветра, зашли за какое-то здание, и, найдя кирпичную нишу, поставили туда закусь и стаканы.
— Отпуск возьму в июне. С женой в Питер махну на белые ночи посмотреть, — выпив свою дозу, и глядя куда-то в тёмную даль, тихо сказал Михалыч.
— Я там тоже был. Красиво там! – подхватил Николай.
— А знаете, что шведы предложили? Они хотят объявить Питеру туристический бойкот, так как городские власти не разрешили провести гей парад, — вдруг ни с того ни с сего выпалил Алексей.
— Что? Я не понял? Педики хотели парад устроить, а им не дали? – оживился Михалыч.
— Ну и правильно, нах…в России гомики нужны! Пошли они нах… эти шведы. Пусть у себя в ёба….. Стокгольме шведской семьёй живут, и на свою ёба…. стенку лазают! – злобно вторил ему Николай.
— Но посмеяться над гомиками вполне можно. Прошли бы они по Невскому, прикольно бы было, — не уловив у наставников перемену настроения, брякнул Алексей.
— Слушай ка ты, пацан, а ты сам-то не из этих? Ты сам-то не голубой? Я смотрю, у тебя ухо проколото. Ты серёжку раньше носил?
— Алексей, ты давай не юли. У нас в бригаде гомикам не место, — подытожил бригадир.
— Да что вы, что вы. Я нормальной ориентации, просто смешно было бы на них посмотреть, — оправдывался Алексей.
— Да чего на педиков смотреть. Их каждый день по телевизору показывают. Я тут сауну знаю, Малинка называется, — переменившимся весёлым тоном сказал Николай.
— Малинки, малинки, девчёнки, блондинки…., — подражая Жанне Фриске, запел Михалыч. – Давай Алекс, докажи что ты не голубой. Пойдём с нами в сауну.
Алексею стало как-то непосебе. И зачем он только поднял тему про геев. Но теперь отказаться было нельзя. Отказ расценили бы как признание в голубизне.
— Так уже поздно. Может, в другой раз сходим попариться? – попытался соскочить с крючка Алекс.
— Так мы тебя не париться, а еба… зовём. Пошли. Будь настоящим мужиком!
— Докажи, что ты не из этих. Ну потратишь ты два косаря, не обеднеешь, — утвердительно промолвил Михалыч.
Ах, если бы молодость знала! Алексей только-только окончил техникум, отмазался от армии, потыкавшись по разным работам, и устроился в автосервис. Он был слишком молод и не умел выпутываться из сложных положений.
— Ну, давай сходим. Только долго там не будем, а то мне домой надо.
— Всем домой надо. Катя твоя не жена. Впрочем, и жена не стенка подвинуться может, — рассмеялся Николай.
— Пойдём Алекс, тут недалеко, — вторил приятелю Михалыч.
Ноги как-то не шли, но зажатый с двух сторон конвоирами, скользя и спотыкаясь на нечищеной дороге, ученик семенил вместе с учителями. Через какое-то время они увидели дверь в подвал, над которой сияла надпись «Сауна Малинка». Николай позвонил в звонок. Открывший дверь охранник смерил троицу пристальным взглядом, предложив присесть на диван. Через минуту, словно лебёдушка, нарисовалась женщина средних лет. Смазливо улыбаясь, она спросила.
— Что господа желаете? Попариться или с девушками отдохнуть? У нас появились новые девочки.
— Отдохнуть. Париться не будем, — уверенно ответил Николай.
— А можно посмотреть всех? – заинтересовался Михалыч.
Через секунду, словно ожидая подобного вопроса, из тёмного коридора на свет выскочили три разнокалиберные девицы.
— Ты моя киска! Обожаю белых и пушистых! – воскликнул Михалыч, коршуном набросившись на стройную перигидрольную блондинку. Зная куда нужно идти, Михалыч обнял её за талию и повёл по коридору. Увидев, что выбор невелик, и стараясь опередить Алекса, Николай ткнул пальцем в брюнетку, которая вульгарно засмеявшись, послала воздушный поцелуй Алексею, но удалилась с Николаем.
Алексей, не поднимая от стыда голову, так и сидел на диване. Напротив него, переминаясь с ноги на ногу, гарцевала молодая кобылка. Через какое-то время кобылка промолвила.
— Ну что, пошли? Меня Валей зовут.
Алексей поднялся и поплёлся за ней, как на расстрел. Эмоций Валя не вызывала, но деваться ему было некуда. Подвальный коридор был поделён на комнаты, и где-то рядом уже слышался бас Михалыча, женский смех и какие-то скрипы. Зайдя в комнатку, Валя сняла комбинацию, обнажив толстые груди и висячий живот. Алексею вспомнилась его стройная Катя.
— А ты откуда родом? Давай вначале просто поговорим, — пробубнил Алексей.
— Можно и поговорить, только время твоё один час. Учти это.
Горе-любовник не раздеваясь, сел на скрипучий диван, боясь даже смотреть на Валю. Вдруг сверху послышались какие-то стуки и топот. Алексей понял, что кто-то упал с лестницы.
— Мама родная, это менты! Слушай парень, ты мой земляк из Воронежа. Ты в гости ко мне зашёл. Сиди, как сидишь, — испугавшись, тараторила девица.
После её слов сорванная от удара дверь влетела внутрь, чуть не задев Алексея и Валю. В дверном проёме медленно опускался вниз тяжёлый сапог. Алекс поднял глаза и увидел человека в маске.
— Так, что тут делаем? Одеваемся и выходим на улицу, — твёрдо заявил омоновец, направив на них автомат.
— Да я просто к своей знакомой зашёл. Она из Воронежа, я просто повидаться зашёл…
— Вот и прекрасно, теперь долго расставаться не будете.
Люди в масках выводили на улицу и усаживали в автобус державшегося за нос охранника, мамочку-сутенёршу, трёх девиц и трёх клиентов.
— А этого к нам в машину давайте, — старший подразделения, увидев молодого парня, решил отделить его от общей массы задержанных.
— А по какому праву нас арестовали? Что мы сделали? – возмутился протрезвевший Михалыч.
— Мы вас доставим в отделение для проверки. Имеем право задержать на три часа, — ответил старший милиционер.
Автобус рявкнул облаком выхлопных газов, и плавно покатил по славному городу Мытищи. Вслед за ним ехали Жигули. Зажатый на заднем сидении, теперь уже двумя омоновцами, Алексей отвечал на вопросы.
— Сколько ты платил за проститутку? Кому отдавал деньги?
— Я не платил. Я просто в гости зашёл.
— Сейчас приедем в отделение и позвоним твоим родителям. Потом на учёбу сообщим или на работу телегу отправим. Хватит из себя героя строить. Кому отдавал деньги, какими купюрами? – гнул свою линию старший группы. Теперь уже омоновцы зажали мощными телами хрупкого парня, которому стало тяжело дышать.
— Я не платил, — только и успел выдохнуть Алексей.
Подъехав к отделению, милиционеры начали выводить задержанных, галантно подавая ночным бабочкам руку. Усадив девиц вместе с охранником в обезьянник, милиционеры развели Михалыча, Николая и Алексея по разным кабинетам. Алексей попал на перекрёстный допрос, где два молодых старлея и возрастной майор целый часа вели с ним беседу. Вдруг в комнату вошёл дежурный и сообщил.
— Товарищ майор, там какая-то тигрица в отделение рвётся. Она про этого чудика спрашивает, говорит, знает, что он здесь.
— Давай проводи её к нам.
Через минуту дверь вновь открылась, и в кабинет ворвалась рыдающая Катя.
— Алёшка, тебя здесь били? Что это такое, мы будем жаловаться. Вам бы только засадить человека! Алексей музыкой увлекается, он мухи не обидит, — запричитала Катя.
— Катюша, всё хорошо. Я здесь случайно. Сейчас уже домой пойдём.
— Мне сосед сказал, что тебя в милицию забрали. Я на машине за тобой вместе с родителями приехала.
Так и не сумев прокачать упёртого хлюпика, капитан сжалился над ним, решив его отпустить.
— Мы просто беседовали за жизнь. Алексей, вас больше здесь никто не задерживает. Вы можете идти, но завтра я попрошу вас ещё раз зайти к нам.
Обрадованная Катя схватила жениха под руку и повела скорее на улицу. Проходя мимо обезьянника с девицами, сжатый от стыда в комок Алекс, готов был спрятаться под линолеум. Валя провожала его совсем не ласковым взглядом, и ему казалось, что Катя всё поняла. Усевшись на улице в машину, Алексей заверил родителей Кати, что слегка выпил сегодня, поэтому и попал в милицию, но в дальнейшем не будет пить вообще.
— Ну, вот и славно. Летом поженимся. Свадьбу в ресторане Якорь сыграем. Я себе французское платье куплю, и голубей белых выпустим… – обрадовалась Катя. Жениху зажатому, теперь уже между невестой и её мамой, оставалось только сказать ДА в ответ.
Через какое-то время из отделения вышли Николай и Михалыч.
— Слушай, во попали из-за этого чудика. Как теперь домой добираться? Давай такси брать, — сказал бригадир.
— Да чудик-то наш нормальный мужик оказался. Видел, за ним баба его приехала! – ответил Николай.
— Да видел, видел. И чего он только про этих еб….х гомиков разговор завёл. Не люблю я их.
— Даааа…, педики эти…. Всё из-за них. Вот ты представь, они бы у нас в Мытищах свой парад бы устроили…. Что жене-то объяснять будешь?
— Так и объясню, гомиков полно стало, с машиной долго возился. А её хозяин, педик такой противный, весь мозг затрахал. Ты хоть своей засадил? – переменил тему Михалыч.
— Нет. Я только трусы снял, лёг на кровать и сразу менты ввалились. Не пойду я больше в эти малинки-дурилки, — признался Николай.
— И я не успел. Я теперь тоже туда ни ногой, — пообещал Михалыч.
Друзья шли по ночному городу, который с грустью наблюдал за ними, слегка подмигивая глазами жёлтых фонарей, и в который раз удивляясь человеческой глупости.
