Что получится, если просто двигаться вдоль берега моря?
Всё началось с элементарного вопроса. Когда я ехал в свой первый дальний веломаршрут из Ленинграда в Свердловск летом 1983 года, задал себе такой вот простой вопрос. С географией у меня всегда было неплохо, поэтому я смог мысленно представить карту мира, и был потрясён открывшейся картинкой. Оказывается, следуя вдоль береговой линии континентов, можно обойти по периметру всю сушу, кроме островов, Австралии и Антарктиды, не пересекая морей и океанов!
По-моему, суметь правильно поставить вопрос важнее и труднее, чем найти на него ответ. На правильно поставленный вопрос найти ответ – задача, по сути, техническая. А ход мыслей был такой. С детства я мечтал о большом путешествии, и вот первая серьёзная поездка. В пути я, естественно, вспоминал тех людей, чьи одиночные путешествия произвели на меня особо сильное впечатление.
Французский врач Ален Бомбар, впервые в одиночку переплыл на маленькой надувной лодке Атлантический океан. Он поставил задачу показать, что на море люди, попавшие в чрезвычайные ситуации, гибнут в основном не от отсутствия пресной воды, пищи или специального снаряжения, а от страха и неумения себя правильно вести. Поставленную задачу Бомбар блестяще выполнил и описал всё в книге «За бортом по своей воле».
Затем я вспомнил японского путешественника Наоми Уэмура. Он первым в одиночку пересёк Гренландию, а в 1978году достиг Северного полюса.
И, наконец, Глеб Травин, который в 1929-30 годах проехал вдоль всей границы СССР, в том числе по северу. Большую часть пути он проделал на велосипеде.
Воспоминание о путешествии Травина и спровоцировало тот самый простой вопрос. Я спросил себя, а почему, собственно, человек должен двигаться вдоль забора? Ведь государственные границы это, по сути, заборы - преграды искусственные. На севере понятно, там граница естественная - береговая линия. Сразу возникла мысль, а если поехать вдоль этой естественной границы земли и воды, по единственной линии, которая есть на любой карте мира? Ведь контур суши - это естественная граница и её даже не надо рисовать, она есть на самом схематическом изображении карты мира. Двигаясь вдоль этой линии, можно единым контуром, не пересекая морей и океанов, охватить всю сушу, кроме Австралии, Антарктиды и островов.
Пересечь надо лишь два канала – Суэцкий плюс Панамский, и один пролив – Берингов. Только этот маршрут и может быть назван путешествием вокруг земли в полном смысле этих слов. Не очередное кругосветное, а первое в истории путешествие действительно вокруг земли. Выбирать можно только из двух вариантов маршрута – море справа или море слева.
Тогда, в 1983 году, такой потрясающий ответ на вроде бы азбучный вопрос стал для меня истинным откровением. И следом возникла вполне объяснимая реакция на грандиозность проекта – «Невозможно!», «Жизни не хватит!» и т.п.
К слову сказать, до сих пор, большинство людей при первом знакомстве с идеей проекта, реагируют примерно также. Масштабность задачи вызывает объяснимые сомнения в реальности проекта. Попытка представить путь целиком, такие сомнения лишь укрепляет. Признание невозможным - это нормальная реакция психики на всё, что не умещается в сознании. Поэтому, с самого начала, доказывая реальность этого путешествия себе и другим, я напоминаю, что любая большая дорога складывается из маленьких шагов и этапов. В этом случае тоже.
Для меня речь идёт не о том, как объехать всю сушу. Вопрос стоит так: «Могу я за день проехать, например, 50 км? Могу. А на следующий день? Тоже смогу. Значит, смогу и ещё день, и ещё. Так в чём проблема»? Я вообще предпочитаю не поддаваться эмоциональным опасениям, а действовать, по-возможности просчитав всё, что поддаётся расчету. Поэтому, переживать на тему «жизни не хватит», я не стал, а решил подсчитать общую протяженность маршрута.
Из справочника узнал длину береговой линии Евразии, Африки и двух Америк, сложил, получилось 220 000км. Если считать в кругосветках, немало, – пять с лишним, но жизни хватает определённо. Даже если продвигаться с велосипедной скоростью, по 100км в день, хватает 100 месяцев, или 8 с половиной лет.
Интересно, что подсчёты я делал сразу после завершения того первого своего дальнего веломаршрута из Ленинграда в Свердловск. Получившийся результат стал для меня одним из признаков того, что идея путешествия не случайная догадка, а своего рода послание судьбы. Ведь проект путешествия длиной 220 000 км возник в ходе поездки протяженностью 2 200 км. Посчитать это случайным совпадением было невозможно. И дело не только в том, что за 8 лет прошедшие от появления идеи до старта, разных знаков было ещё немало, главное - с первого момента в душе возникло и никогда уже не исчезало ощущение проекта как предназначения.
Судьба всем нам периодически посылает разного рода знаки, подсказки и каждому даёт шансы реализоваться, но мы в большинстве случаев по глухоте душевной, лености и неверию не замечаем этих знаков, не слышим шепот судьбы и пропускаем свои шансы.
Мне удалось в 1983 году, когда любой здравомыслящий гражданин СССР саму мысль о вероятности такого путешествия посчитал бы абсолютным бредом, принять эту идею и поверить в её реальность. Более того, я сразу же осознал её абсолютно приоритетный характер и необходимость закрепления этого приоритета для себя и страны. Сделать это удалось только осенью 1988 года. Спасибо перестройке, Горбачеву и Соросу. Тогда фонд Сороса прибыл к нам впервые в связи с перестроечными делами. Был создан советско-американский фонд «Культурная инициатива», который объявил конкурс идей и обещал, что десять победивших идей будет финансировать.
Я послал туда описание своего проекта. У меня даже в мыслях не было оказаться в числе десяти победителей, хотя я понимал, что более «крутой» идеи там не будет. Я хорошо знаю, как в нашей стране побеждают в конкурсах. Но в условиях был один очень важный для меня пункт: «Все идеи, присланные на конкурс, регистрируются с целью защиты авторского права». А раз фонд советско-американский, регистрация была международная. Что мне и требовалось.
Я получил уведомление о регистрации за № 3101 от 30 сентября 1988 года и с тех пор указываю эти данные во всех документах.
Кто победил в том конкурсе, никому не известно. Господин Сорос, думаю, о моём проекте так и не услышал. Тем не менее, идея была зарегистрирована, я мог о ней рассказывать. До того все 5 лет я молчал. Говорил только, что есть идея уникального суперпутешествия, но в чём она заключается – никому не скажу, пока не зарегистрирую. После регистрации стал рассказывать всем, кого это могло заинтересовать, и… никто мои слова не принимал всерьёз. О поддержке речь даже не заходила, реакция у всех была одинаковая – «Невозможно!», «Бред!» и так далее.
Но процесс уже пошел и обстоятельства стали складываться в мою пользу. Свидетельство о регистрации пришло в конце 1988 года. А 1989 год начался с объявления в нашем велоклубе, что организуется (впервые в истории советского туризма!) зарубежный выезд питерских велотуристов в ГДР. Я сразу поставил себе задачу выехать обязательно, поскольку страна находилась на маршруте моего предстоящего путешествия. Желающих было человек двести, поехало 13 человек - 2 группы.
Начинался 1989 год. Перестройка в самом разгаре. Оформление выезда стало чуть проще, но проблем оставалось достаточно. В группе, где меня назначили руководителем, было ещё трое представителей сильного пола с фамилиями: Коган, Лотман и Лифшиц. Надо знать обстановку в стране в тот период, чтобы понять бурное веселье в клубе по поводу этой ситуации. «Они же все там останутся, а ты будешь за них отвечать», - то и дело с показным сочувствием обращались ко мне друзья по клубу. На что я неизменно «серьёзно» отвечал - если это произойдёт, я сменю фамилию на «Кетман» и тоже останусь.
Поход прошёл замечательно, все благополучно вернулись, а ГДР прекратила своё существование. А в 1990 году состоялась поездка в Польшу. Туда я просто не мог не поехать. Ведь в моём варианте пути (море справа по ходу движения) Польша - первая страна на маршруте. В том походе мы начинали из Кракова, проехали все горы южной Польши: Бескиды, Бещады, и выехали своим ходом в Карпаты. Эта поездка ещё больше меня укрепила в мысли, что всё нормально, бояться нечего, больших проблем за рубежами нашей родины не будет.
Я вообще думаю, что мне удалось выехать в 91 году во многом благодаря той поездке в Польшу в девяностом. Тогда вначале нам сказали, что в Польшу выезд осуществляется по каким-то талонам, в паспорт ставить визу не надо. Ну, не надо и не надо. Выписали эти квиточки, бумажки какие-то, а потом, как всегда неожиданно, объявили, что в связи с большим потоком «челноков», опять нужны визы, паспорта. У нас сразу руководство засуетилось, срочно визы поставить, у кого есть паспорта. Поставили польские визы, срок действия - год. И тут визы опять отменили. В результате, мы выехали по талончикам, а у меня осталась неиспользованная польская виза.
С этой польской визой в 1991 году я и стартовал.
