В своих многочисленных рассказах я часто говорю, что пишу их как дневниковые записи сразу во время экскурсии, и этому меня научил первый тур, когда я в далеком 1979 году впервые выехала за границу СССР, и за 12 дней посетила три страны. От этого давнего тура, когда и фотоаппарата у меня еще не было, в голове остался такой микст информации, что, приехав домой, на вопросы сотрудников отвечала: «В какой-то стране, в каком-то городе, в каком-то замке мне очень понравился портрет какой-то принцессы». И я не шучу, в те годы, в отсутствии интернета, путеводителей, ты мог только полностью полагаться на гидов, которые зачастую совмещали свою деятельность с функцией соглядатая. Гораздо позже я смогла идентифицировать этот «какой-то замок», как дворец из Лазенковского парка Варшавы, но это научило меня задавать вопросы, записывать ответы и запоминать-запоминать. В последнее время я даже иногда беру с собой диктофон, и потом мучаю себя многочасовой расшифровкой. Естественно, дома, уже при окончательном написании рассказов, я роюсь в интернете, не всегда доверяя сказанному гидом, или проверяя правильность ими сказанного. В ходе таких поисков иногда встречаются очень интересные материалы, так и в этот раз, я уже хотела перейти к Рыночной площади в Брюгге, но наткнулась на сведения о сохранности реликвии Святой Крови. И мне захотелось поделиться этим с теми, кто, возможно, как и я, никогда не задумывались о том, кто же хранил столько лет эти реликвии, и об этом мой рассказ.

Еще из Ветхого Завета людям было известно, что «душа тела в крови», поэтому для них не были неожиданными слова и действия Иисуса на Последней вечере, и вот как об этом говорит евангелист Марк: «И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая. (От Марка 14:23, 24)». Правда, понимание реальности этих слов первые христиане оценили позже, и стали использовать преложение или пресуществление хлеба и вина во время таинства Евхаристии. Все верные и верующие понимают это так, что «самое существо хлеба и самое существо вина прелагается в существо истинного тела и крови Христовой действием Духа Святаго».
В христианском мире несколько реликвий, связанных с кровью Иисуса Христа, одна только Туринская плащаница чего стоит, и все эти реликвии во все века очень тщательно охранялись.

Напомню, как выглядит эта реликвия в Брюгге – сгустки крови хранятся в сосуде из горного хрусталя восточного происхождения, который датируется XI или XII веком, его длина – 16 см, а максимальная толщина – 2,8 см. Информация о происхождении реликвии весьма туманна, вернее вообще неизвестна, потому полностью отсутствуют исторические подтверждения хроник или других источников, а в людской памяти сохранились только легенды. И тут не может не возникнуть вопрос, как и когда эта кровь попала в сосуд и так долго в нем сохраняется. Библия не дает ответы на эти вопросы, во всех четырех канонических евангелиях говорится только о том, что «один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода». Далее появляется персонаж Иосифа Аримафейского, тайного последователя Иисуса, но не входящего в число апостолов. Подтверждая пророчество Исайи, Иисус был «погребен у богатого», что означает то, что Иосиф отдал для его погребения свою гробницу.

На этом канонические тексты заканчиваются, и дальше возникают легенды о том, что Иосиф передал копье рыцаря Лонгина кому-то, кто остался в истории, как Король-рыбак. Никакой информации о платке, смоченном кровью Христа, нет, хотя во всех четырех апокрифических евангелиях имеется достаточно достоверный рассказ о подготовке к погребению тела Христа.

Однако в 1274 году появляется документ некоего епископа, который пишет об этом следующее: «Далее он собрал кровь, смешанную с водой в чистый сосуд, а кровь, сочившуюся из ран, он собрал в другой сосуд. Иосиф сохранил обе реликвии как драгоценное сокровище и передал их своим потомкам». Позднее были обнаружены единственные в своем роде письменные источники, где упоминалась Святая кровь, находившаяся у отшельника Варипсава, жившего в 4-м веке. Там же говорится, что он завещал ее церкви Константинополя, и следом появляются предания о том, что Герман, Патриарх Константинопольский в YIII веке хранил у себя реликвию со Святой Кровью. И наконец, имеется еще один источник, написанный Евфимием Зигабеном, византийским богословом, в котором он подтверждал нахождение сосуда с кровью в Константинополе в 1204 году. Более того, в его книге есть запись о том, что латинский император послал эту реликвию в дар дочери – Жанне, графине Фландрской. Казалось бы, вот оно – сосуд добрался до Фландрии, но не тут-то было. Существует, по крайней мере, две версии, и одна из них претендует на роль традиционного объяснения.

Первый крестовый поход (1096-99 гг.) успешно закончился тем, что один из его предводителей, Готфрид Бульонский был провозглашен правителем Иерусалимского королевства, другие лидеры также возглавили малые государства, Антиохию и Эдессу (Балдуин I, Иерусалимский, брат Готфрида, 1098-1100 гг.). В 1146 году Эдессу заняли сарацины, а в то время ее правителем уже был Балдуин III из Европы, и сразу начался Второй крестовый поход, в котором принял участие Тьерри Эльзасский, который на тот момент был графом Фландрским. Второй поход был не столь успешным, как первый, но Тьерри удалось добраться до Иерусалима. В благодарность за защиту Балдуин III дарит Тьерри частицу Святой Крови, которая хранилась в тот момент уже в Иерусалиме.

Эту святыню он привез в Брюгге и в 1150 году подарил ее городу и народу. Однако эта версия разбивается о тот факт, что при основании часовни Святого Василия (1189 г.) сын Тьерри, Филипп Эльзаский, ничего не сообщает о Святой Крови. Исходя из предположения, что святыни еще не было тогда в Брюгге, появляется вторая версия. Самая первая запись о том, что реликвия была в Брюгге в 1255 году, находится в юридическом документе 1270 года. В этом документе описывается дело 1256 года, в котором ответчик тщетно просил разрешения судей поклясться в своей невиновности над реликвией Святой Крови. По второй версии, предположительно, Балдуин I Фландрский (1195-1205 гг.) передал реликвию Святой Крови, как и другие ценности, своей дочери Жанне I Фландрской, после взятия Константинополя в 1204 году. Ну, а уже потом Жанна передала реликвию городу Брюгге.
Независимо от того, как все же попала реликвия в Брюгге, точно установлено, что в 1388 году, при епископе Урбане YI, хрустальный сосуд был помещен в стеклянный цилиндр в золотой оправе. Также известно, что начиная с XY века, реликвию Святой Крови охраняет почетный караул. В состав этого Благородного братства входит тридцать человек, и их можно узнать по торжественному одеянию, состоящему из черного платья и красной накидки с изображением пеликана, глава дополнительно носит большие позолоченные серебряные цепочки. К этому братству добавляется и другое – Благочестивое, которое также разделяет всю ответственность за сохранность реликвии. Оба братства участвуют в ежегодном шествии по улицам Брюгге.

А теперь возвращаемся к теме сохранности реликвии в тяжелые времена, когда ей угрожала опасность. Понятное дело, ее прятали, и о месте ее нахождения знали избранные, но считанные люди. А смутных времен в стране хватало, начиная с Французской революции и до двух мировых войн 20-го века. В 16 веке, в период деяний иконоборцев, когда готический ларец для реликвии был конфискован и переплавлен, к счастью, саму капсулу удалось спасти, и этому способствовали отважные члены Братства, Пересу Де Мальвенда (Perez de Malvenda) и Ансельму Де Бодту (Anselm de Boodt). В 1584 году реликвия вернулась на свое место в целости и сохранности.
В ходе Французской революции, в период с 1792 по 1794, Брюгге был оккупирован французами и австрийцами, и в это время реликвию перестали выставлять для прихожан от греха подальше. Чтобы это прошло безболезненно и не привлекло внимание, священники вынуждены были наврать, что ее украли. На самом же деле ее дважды замуровываали в стену, и она оставалась там до 1819 года, после чего была возвращена, чтобы вновь выставляться для публики.
Первую мировую войну реликвия пережила сперва в частном доме, а потом в доме епископа. Такие же испытания она пережила и во время Второй Мировой войны.
В заключение хочу сказать, что кровь для христианского мира – это и символ и реальность того, что каждый грех, будь он прошлым или еще несовершенным, оплачен кровью Христа и прощен. Это основная тема всех христианских церквей, нам же остается задуматься над тем, что не все материальное, что мы видим, может быть реальностью, а реально существующее может и не быть материальным….