Территория английского колониального владения Золотой Берег, которое ныне стало республикой Гана, в средние века контролировалась могучим государством Ашанти, ведшим борьбу за свободный доступ к морю и торговле по нему (в первую очередь — торговле рабами из числа своих подданных). В этих местах довольно давно пробовали закрепиться самые разные претенденты на статус владельца — голландцы, португальцы, даже редкий гость в заморских краях, датчане. Места тут, по-видимому, были чрезвычайно неласковые: за 30 первых лет существования, например, датской колонии в ней сменилось 15 губернаторов, и все до единого они умерли при исполнении, а ведь были все сплошь молодые люди, средний возраст около 30 лет... Более других настойчивости и изворотливости проявили англичане, им и достался контроль за прибрежной полосой. Соответственно, очень скоро их интересы и интересы королей Ашанти оказались взаимоисключающими, а по результатам серии из трех войн превосходство европейского оружия сказалось на судьбе африканской империи очень негативно: трон Ашанти хотя существует и по сю пору, но персоны, его занимающие, имеют сугубо моральный вес.

В качестве коронной колонии нынешняя территория Ганы существовала примерно так же, как и до того, и периодически возникавшие идеи многое поменять гасли и сходили на нет: из бюджета на развитие, купно составившего 148 млн. фунтов, на собственно развитие удалось потратить что-то около 500 тыс. Тем интереснее, что именно Золотой Берег стал первой английской колонией со своей политической партией туземного населения, вот в этой партии и выдвинулся один из крупнейших панафриканистов, Кваме Нкрума, ярый адепт создания на территории Африки единого государства, пламенный оратор и крупный теоретик и в политическом и в экономическом плане. Именно он и добился, несмотря на сопротивление и внутри колонии и вне ее, сперва побед на местных выборах, а потом и руководящих позиций в Гане, он и привел ее к независимости, а сразу после ее обретения был избран пожизненным президентом, рассажал по тюрьмам оппозиционеров, завел дружбу с "соцлагерем", а в финале был свергнут пробритански настроенными офицерами армии.

Вторая проба демократии, состоявшаяся после этого путча, закончилась как и первая, только что экономика за это время была приведена в еще более плачевное состояние. На сей раз, правда, заслуги в этом "правых". Потом последовал период военного правления, а следом опять же попытка водворить демократическую систему устройства. Но и на сей раз дела пошли вкривь и вкось и тогда состоялся еще один переворот, в результате чего к власти пришел молодой офицер ВВС Джерри Роулингс, наполовину шотландец, наполовину эве.

Хотя переворотов в истории Африки хоть отбавляй, мало кто из путчистов новейшего времени получил такие позитивные оценки своей работе — может, быть, еще Томас Санкара в соседней Буркина-Фасо. С точки зрения европейца достижения Роулингса, наверное, не выглядят чем-то сверхъестественным, но все же: воровали при нем мало, а отличившихся взяточников расстреливали, наплевав на сроки давности, и как-то раз пустили под расстрел аж трех бывших лидеров государства; экономику привели во внушающий надежды вид, хотя, правда, только по африканским меркам и ценой довольно жесткой программы по лекалам МВФ, а это почти всегда сокращение зарплат и рост цен; практика устраивать путчи сошла на нет — отчасти поскольку Роулингс пережил более десятка попыток переворота и также пережил немало устроителей таких попыток; и более того, в финале он (в отличие от соседей) без особого даже принуждения согласился на реставрацию демократических норм; а потом еще и дважды выигрывал честные выборы! Более того, сдав полномочия, он сдал и исключительные права в собственной партии: когда кандидатом в президенты выдвинули не его ставленника, а совсем другую личность, он не стал возражать и давить, и даже не стал "завинчивать гайки", когда эта личность проиграла выборы.

Собственно, мирный переход власти из рук в руки традиционно считается признаком развитой демократии, и такой переход "после Роулингса" совершился аж дважды — сперва в руки оппозиции, а в 2008 году обратно к партии бывшего диктатора. Хотя, разумеется, и только сравнительно с соседями страна является оазисом экономического процветания, но все же ее примером можно проиллюстрировать мысль, что для Африки не все потеряно...